– Э, да они из ружья пальнули, – хохотнул степняк. – Отчаянные люди.

На чём Сэреджен основывал сей вывод, Иван не понял. Значит, есть основания говорить о ружьях, степняки были отменными следопытами. Пыж, что ли, заметил?.. Судя по тому, что возок не был тут же настигнут, а его обитатели не были изрублены в куски за свою дерзость, ружьё там было не одно. Но следующий поворот преподнёс большой сюрприз.

Тела на земле. В телах – стрелы. Но это не семейство Чжоу и не их прислуга. Грязные, вонючие тела степняков, одетых в немыслимые обноски. До такого позорного состояния доходили разве что изгнанные из кланов. Преступники, от которых отреклась родня.

Земля, изрытая копытами лошадей…

– А вот тут их и встретили, – проговорил Сэреджен. – Но кто?.. А, кидани. Это их стрелы.

– Они тут ждали в засаде, что ли? – опешил десятник.

– Нет. Обычный разъезд, объезжавший владения хана.

– Повозка?

– Дальше они шли шагом, в сопровождении всадников.

Только сейчас Иван понял истинное значение выражения «гора с плеч».

Здесь кочевали кидани только одного рода: подданные хана Елюя. Если об этом и Сэреджен знал, значит, знали и местные… и разбойники. И раз елюевцы однозначно и резко отреагировали на появление в поле зрения агрессивных оборванцев, значит, эта встреча была не первой.

Так. Но шесть трупов в грязных лохмотьях снова не вязались с работой воинов-профи на дороге. Это так, шакалы, подъедающие кости за тигром. Тогда кто тигр?

По крайней мере, с Сяолан должно быть всё более-менее в порядке. Кидани хана Елюя часто бывают в Бейши, и дочь оружейника Ли знают хорошо. В обиду не дадут. Но приказ сотника ведь однозначен, не так ли? Проверить и доложить. Значит, нужно идти по следам дальше. О том он со всем почтением сообщил десятнику.

– Возвращаемся, – окрысился тот. Офицеру не улыбалось бегать по степи, когда и так всё более-менее ясно. – Раз тут свои побывали, то нам тут больше делать нечего.

Десятник – начальство. А за семь лет жизни в империи Тан Иван усвоил, что перечить начальству – себе дороже. Душой он рвался туда, вперёд, по цепочке следов. Но раз впрягся в армейскую сбрую, тащи службу и не скули.

Главное, чтобы сестрёнка была жива. Главное, чтобы у неё всё было в порядке.

Персиянка оказалась совсем не «персидского» облика – того самого, к которому Яна привыкла, наблюдая в первый год пребывания в Бейши отчаянных персидских купцов, решивших ходить северным маршрутом. Медно-рыжая, высокая и тонкокостная, с совершенно не «восточными» зелёными глазами и типично европейскими чертами лица. Яркой, как огонь, женщиной была эта высокородная Мехрангиз. Рядом с ней Яна с её типично финской внешностью казалась альбиносом. А принцесса, не иначе преднамеренно, разместила обеих женщин так, чтобы они сидели лицом друг к дружке, и одновременно обе были у неё на виду.