– Значит, – продолжала спрашивать молоденькая дама, – христиане считают, что от вины можно откупиться?

– Это… очень грубая аналогия, – совершенно серьёзно проговорила Яна. – Но суть вы уловили верно, почтенная госпожа. Как-то я прочла в одной книге, что, совершая недостойный поступок, мы словно берём у судьбы в долг. А долг – с процентами – положено отдавать. Денежный долг отдают деньгами или имуществом. Долг духовный следует отдавать добрыми деяниями. Такое объяснение вполне годится для массы простых людей, не обременяющих себя раздумьями о высоком.

– Я тоже кое-что слышала о христианской философии, – задумчиво проговорила персиянка. – Когда я была ребёнком, в нашем доме остановился бродячий проповедник. И он рассказал притчу о разбойнике, которого казнили вместе с Иешуа. Разбойник жил неправедно, творил зло, но в последние мгновения перед смертью искренне раскаялся, и был взят на Небо. Смысл притчи заключался в том, что мало осознания своей вины, нужно понять и почувствовать всю мерзость былых преступлений, ибо нет в мире расплаты хуже этой. Но должна с вами согласиться. Христианство действительно указывает раскаявшемуся преступнику путь к очищению души ещё при жизни, коль уж ваше учение допускает лишь одно воплощение человека. У нас принято нести дары в храм. Но мы несём их, не откупаясь от Ахуромазды, как от лавочника, а даруем от чистого сердца… Во всяком случае, я надеюсь, что это так, – она ослепительно улыбнулась. – Хорошо, если народы, воспринявшие христианство, не додумаются продавать искупление за деньги. В противном случае весь его смысл будет утерян.