– Вот именно – зарождать сомнения, – принцесса сложила листок, спрятала его в рукав и пару раз, резкими движениями, обмахнулась веером – искусно расписанным овалом из обтянутого шёлком картона на палочке. – Взята здравая идея и преподнесена под соусом из яда. Молодой разум же не способен ещё отделить ложь от истины, и заглатывает всё разом. Сперва начинаются сомнения, затем брожения, а закончится всё разрушением империи и торжеством негодяев, приготовивших отравленное блюдо для молодых глупцов… Что с вами? – резко спросила она, увидев, как неподвижно застыла гостья, изменившись в лице.

– Они сделали это с моей страной… – прошептала Яна.

– Не слышу.

– Так убили мою страну, великая госпожа, – повторила госпожа мастер – бледная, как покрытая меловой побелкой стена. – Именно таким способом. Я только сейчас это поняла. Нам… нам всем не хватило мудрости отделить истину от лжи и использовать её к своему благу. Мы проглотили её вместе с ядом…

Она видела принцессу краем глаза. Мимика в ханьской культуре отличалась от европейской или персидской, да и придворное воспитание подразумевает жесточайший контроль над оной, но сейчас на лице её высочества отразились поочерёдно удивление, сочувствие и любопытство.

– Значит ли это, что здесь объявился тот же убийца? – негромко спросила принцесса.