– Не поручусь, великая госпожа, но, как у нас говорят, почерк очень похожий.

Почерк. Похожий.

Да не «похожий», а тот же самый.

«Kuradit…[16] Неужели ещё один агент этих, в чёрном?»

– Ну, раз уж мы предупреждены, есть шанс одолеть яд этого убийцы собственным противоядием, – тем временем проговорила принцесса. Теперь взмахи веера не были резкими и нервными. – Наша культура породила и впитала немало философских истин, способных помочь справиться с подобным искушением. Однако истина – как вы сказали? каждому веку своя мудрость? – скажем прямо, вряд ли приживётся среди хань. Вы судите о народе по своему мужу, а он не совсем типичный хань. Прежде всего, он кузнец-оружейник, а эти люди у всех известных мне народов считаются особенными. Потому вы не представляете, насколько обычные хань косны. В отдалённых деревнях за чуточку иной покрой или цвет одежды изгоняют из общины. Этим людям следует, по-вашему, давать каждый век новую мудрость? Они и старую-то понимают весьма избирательно – именно в силу своей запредельной косности. Смертельно боятся всего нового, и от каждой перемены ждут только бед и несчастий… Ну, хорошо. Империя держится на миллионах таких вот косных и трусливых людей, однако тон всё же задаёт знать. Но и здесь при попытке придумывать новую идею к каждой эпохе нас постигнет неудача. Сейчас знать ещё легко воспринимает новые мысли – пока знатные люди ещё не забыли своего происхождения от народа тоба. Но нас постепенно подтачивает старая знать. Ханьские вельможи выдают своих дочерей замуж за знатных тоба, и их дети уже воспитаны в ханьском косном духе, ибо старая знать в полной мере обладает всеми недостатками, свойственными народу. В этом их сила: они растворяют в себе любых завоевателей. И, когда сыновья или внуки моих братьев однажды начнут гонения на поклоняющихся Будде и вновь насадят везде философию Кун Цзы, как обязательную для всех жизненных ситуаций, я буду знать, что империя умерла. И вместо неё появилась огромная ханьская деревня, населённая запуганными людьми, не интересующимися ничем, кроме урожая риса и постройки Большого Забора, – эти слова принцесса произнесла с отвращением. – Как бы я ни хотела, всё равно изменить ничего не смогу, ибо таковы законы жизни и смерти великих держав. Можно лишь немного смягчить последствия неизбежного падения, но не предотвратить его.