На премьере фильма я попал в натуральную ловушку. Даша и её подружка, представившаяся Катей, не отходили от меня ни на шаг и, когда мы рассаживались, я вдруг потерял Дашу из виду. Как истинный джентельмен, пропустил Катю вперёд и двинулся за ней, а напарница тем временем выскочила не пойми откуда и пристроилась уже за мной. Так и пришлось смотреть "Детей капитана Гранта", попеременно отвечая на бесконечные вопросы то Дарьи слева, то Екатерины справа.

— Товарищ Любимов, товарищ Любимов, — шептала Даша смотря на первую сцену на палубе яхты "Дункан", — а правда, что вы на линкоре из под носа у французов на парусах ушли?

— Правда, но там паруса другие были.

— Да, я в газете читала. А что такое механический парус?

— Долго объяснять, давай потом…

— Товарищ Любимов, — это уже Катя дёргает за правую руку, — а правда, что вы в Грузии один из всей команды бронепоезда выжили и вам орден Ленина за это дали?

— Правда, Кать, только не бронепоезда, а броневагона, это только часть всего состава. Мы тогда в разведке были.

— Ой, а расскажите, а?

— Тогда кино посмотреть не получится, долго рассказывать…

— Товарищ Любимов, товарищ Любимов… — это опять Даша! И так весь фильм без конца! А когда экран погас и в зале зажгли свет, в мой адрес поступило новое предложение.

— Товарищ Любимов, пойдёмте пожалуйста к нам в институт. Мы собрание соберём и там вы нам обо всём, обо всём расскажете. Ладно?

— Дорогие мои, рад бы, да не могу. Сейчас мне с вами надо в отделение милиции зайти, с гавриком этим вопрос закрыть. А потом у меня важная встреча назначена, времени в обрез, — вежливо отказался я, хотя, не скрою, такое внимание и любопытство мне по-человечески льстило.

Разобравшись с делами уголовными, мы втроём шли по улице разговаривая обо всём понемногу. Я всё никак не мог найти слова, чтобы распрощаться. Даша с Катей тоже, видимо, никуда не спешили. Тут мне и попалось на глаза фотоателье.

— Девушки, а давайте на память все вместе сфотографируемся? — предложил я, подумав, что потом как раз удобно будет разойтись. — Я за всё плачу, — угадал я причину того, что девушки замялись, студенческая стипендия во все времена особенно шиковать не позволяла. Уже немолодой еврей фотограф с удовольствием пошёл мне навстречу и любезно согласился сделать снимок прямо на улице, причём, даже не подумав попросить за это какую-то дополнительную плату. Так мы и остались на карточке — капитан-чекист и две комсомолки по обе стороны от него. Форма НКВД и длинные юбки, короткие пиджачки, всё чёрно-белое и не различить выбивающиеся из под косынок прядки волос, русые Катины и чёрные Дашины. Минск. 1936-й год. Хотелось запомнить его именно таким, малоэтажным, с улицами частных домов, пока по нему не прокатилась война.