– Шутки у тебя, Федор! А что за мешок-то? Где он?

– На дне теперь, а что в нем, не знаю.

– Ну, так достал бы, коли упустил.

Все ратники, как по команде, начали упорно разглядывать землю под ногами. Понятно, в воду лезть желающих нет, тем более что еще не рассвело. Пуще смерти они боялись навок, русалок и водяных. По поверьям, ночью в воде – их власть. Утащат в подводное царство или жизнь выпьют.

– Ладно, посмотрите, что в подводах лежит. Чай, трофей ваш.

Ратники с удовольствием ринулись к подводам. Вот так всегда: как барахло смотреть – так все кинулись, не то что в воду лезть.

Я смотрел, что достают из узлов. Небогата добыча: одежда, полушубки, сапоги. Чего же это пленный говорил о богатой добыче? Все-таки надо доставать тот мешок из реки.

А вот и немного провизии обнаружили воины – мешок крупы, вяленой рыбы. Очень кстати! Проголодавшиеся ратники развели костер, зачерпнули котлом воды из реки и высыпали туда найденную в повозке крупу.

Вскоре запахло кашей. Ложки у всех с собой были – это непременный атрибут в любом походе. На день воин идет или на месяц – нож и ложку всегда с собой берет. У кого-то ложка за голенищем сапога, а у кого-то – в чехле на поясе, как у меня.

Тут послышался топот копыт. Я всмотрелся – это Демьян вернулся.

– Князь, проехал, как ты сказал, вниз по реке. Никого!

– Ну и хорошо. Давай к костру! Каша готова.

Федор разделил на всех вяленую рыбу, мы уселись вокруг котла и по очереди черпали ложками кашу. Была она без соли, но ее прекрасно заменял вяленый лещ.

В животе разлилось приятное тепло. Мы передохнули немного, кое-кто уж и захрапеть успел. Меня не оставляла мысль о мешке на дне реки. Быть может, всего в нескольких метрах от нас находится такое богатство. Но – надо! Надо действовать!

Я встал, сбросил одежду, стянул сапоги. Федор смотрел на мои приготовления удивленно.

– Ты чего, княже?

– За мешком полезу, коли все боятся, – буркнул я.

Федор и сам потупился.

– Ты же знаешь меня, князь, я не одну сечу с тобой прошел, не трус я. С врагами злейшими воевать пойду, скажи только, а в воде – нечисть речная, супротив нее с саблей не попрешь.

Я улыбнулся суевериям отважного десятника, посмотрел на коряги, торчавшие у берега, на волны, с шелестом набегающие на гальку, поежился от одной мысли о предстоящей малоприятной процедуре и вошел в воду. Холодная вода обожгла ноги. Я невольно дернулся, сзади ахнули. Обернувшись, я увидел, что все ратники с тревогой наблюдают за мной. Федька трижды перекрестился, что-то шепча губами.