– Отсеялась?

– А то как же!

– Собирайся сама, холопов – на подводы и уходи. Есть где пересидеть лихое время?

– Сестра под Ярославлем замужем за боярином Замайским. К ней подамся. Думаю, не выгонит сродственницу.

– Вот и славно. Только молчок, никому из холопов ни слова, чтобы паника не поднялась.

– А сестре?

Я передернул плечами.

– У тебя ведь пожар был?

Боярыня кивнула очевидному для нее, силясь понять, куда я клоню.

– Вот и скажи сестре: деревня вся сгорела, жить негде. Пока, мол, плотники избы ставят, пусть приютит на время.

– А что, так и скажу. Ох, князь, как же благодарна я тебе – упредил о беде. Надежный ты, мне бы мужа такого!

– Женатый я, Василиса, – ответил я тихо, глядя ей прямо в глаза.

Бедняжка! Смутившись, она растерянно посмотрела по сторонам, глаза наполнились влагой, на лице вспыхнул румянец, губы задрожали. Боярыня качнулась и, не подхвати я ее за талию, упала бы без чувств.

Руки ее внезапно обвили мою шею. От соприкосновения с пышной грудью и выступающим животиком по телу моему пошла волна тепла, нестерпимо заныло внизу.

– Ну что ты, что ты, Василисушка…

– Прости… прости… прости… – шептала она, пряча голову за моим плечом.

Не без труда – боярыня была тяжела – я подхватил ее на руки, чтобы отнести на постель. «Пусть полежит, успокоится, непросто ей без мужского плеча», – с сочувствием думал я, склонившись над лицом Василисы. Я отвел в сторону спадавший на лицо локон. Глаза ее были закрыты, но веки вздрагивали, ноздри расширились, выдавая разгоравшуюся страсть.

– Все будет хорошо, голубушка, – успокаивал я боярыню, поправляя плащ и намереваясь откланяться.

Василиса приоткрыла глаза и посмотрела на меня. О боже! В ее ожидающем взгляде было столько грусти, покорности и в то же время безнадежности своего положения, что у меня перехватило дыхание: она поняла, что я сейчас уйду.

Превозмогая себя, боярыня молча, в отчаянии, протянула руки, пытаясь что-то прошептать. Не находя во мне признаков ответа, она уронила руки, по щекам полились слезы. Василиса закрыла лицо руками, безуспешно пытаясь справиться с прорывающимся рыданием.