Я посидел немного, осмысливая увиденное. И моя вина тут есть. Двери на ночь запирать надо. Хотя сроду не запирался в остроге – двор огорожен, у ворот караульные, чужих нет – все свои. Да и брать у меня особо нечего в избе. Основные деньги в Вологде, а здесь – только на текущие расходы. А вот поди ж ты, чуть не поплатился за свою неосторожность. То, что ратник позарился на деньги – это понятно и объяснимо, но почему он меня убить хотел? Вроде бы раньше наши пути-дороги не пересекались, да и, будучи ратником в моей дружине, притеснений от меня он не видел.

В дверь постучали.

– Князь, позволь войти, это я, Федор, – услышал я голос полусотника.

Я отодвинул задвижку двери.

– Макар смотр проводит, а мы все обшарили – ничего! Да не печалуйся так, княже, сыщем!

– Полагаю, я уже знаю, кто украл деньги.

– Князь, только скажи – кто! Сам негодяя порешу!

– Из макаровских он, в прошлом году приняли в дружину.

– И-и-и… Так о прошлом годе многих приняли.

– Недосмотрели, выходит. А Глеб где?

– Обещал сейчас подойти.

– Ну что же, пойдем к ратникам. Надо мерзавца наказать.

Мы с Федором подошли к строю ратников. Макар, как мы и договаривались, добросовестно выполнял мое поручение, отвлекая воинов и давая нам возможность обыскать избы. Он не спеша осматривал пищали, сабли – даже ножи. Нет ли ржавчины? Почищены ли пищали? Остра ли сабля? Потом обувь принялся осматривать. Ведь сапоги для воина важнее, чем одежда. Ратник в пешем строю передвигаться должен, и не всегда по ровному. А ногами приходится бить при случае – босиком же какой удар? И по стерне не больно побегаешь, коль обувь худая.

– Макар, подойди.

Я шепнул ему на ухо:

– Это один из твоих, которого мы в прошлом году взяли новобранцем.

Макар только глаза зло сощурил.

Я медленно пошел вдоль строя. Вот и тот, кого я видел в своем видении. Я остановился перед ратником, глядя ему в глаза:

– Назовись!

– Илья.