— Да, ваш оруженосец был прав. Вы действительно опьянены дьяволом. Он завладел вашим телом, но мы изгоним нечистого. И вы снова станете достойным рыцарем, который будет верой и правдой служить своему королю и господу нашему.

Подонок, грязный мерзавец. Слепая ярость душила молодого человека. Он и сам не понимал к кому были обращены все ругательства: к этому недоумку, который возомнил себя слугой господа или к его оруженосцу, который предал его. Теперь понятно, что он делал на площади. Пришёл полюбоваться на результаты своего предательства. Ненавижу, ненавижу, кричала душа Глеба. А он-то, глупец, называл Джефри другом. Артур был прав. Каждый сам за себя.

— Подойдите, — прошептал молодой человек.

Служитель церкви нагнулся перед пленником.

— Если с Эдитой что-то случится, я вас убью. Понятно?

— Понятно, — кивнул священник, перекрестившись, и перекрестив Лонгспи.

— Скоро мы поможем вам, милорд, — похититель снова отошёл от пленника. Он сел на своё место, замолчал.

— Эй, ты где? — Глеб снова попытался освободиться, но опять ничего не вышло. Когда верёвки совсем сдавили кожу, Глеб прекратил своё бесплодное занятие.

Глеб тяжело задышал, стараясь успокоиться. Надо подумать. Надо привести чувства в порядок. Силой здесь ничего не решишь. Они хотят изгонять из меня дьявола. Значит, ничего плохого пока мне не сделают. Другое дело Эдита. Её они считают дочерью колдуньи. Это плохо. Думай, думай. Должен быть выход. Сейчас, можно рассчитывать только на себя. Никто не поможет. Джефри меня сдал этим извергам. А ведь обещал. Дал слово, что никому не расскажет про Эдиту. Никогда ему не быть рыцарем. Чёртов предатель. Артур пропал. Когда вернётся, не известно. Да и захочет ли он пойти против церкви. Эдмунд слишком мал. Сэр Генри ранен. Эдвин убит. Так что, только сам.

— Как он? — В комнате появился ещё кто-то. Голос был властным и холодным. Глеба даже передёрнуло, хотя он ещё не видел говорившего человека.

— Дьявол говорит в нём. — Ответил его тюремщик. — Он бросается угрозами. И не готов к смирению. Окропление его водой не привели к желаемым результатам. Дьявол слишком крепко завладел сэром Уильямом.

— Надо провести обряд изгнания. Может он поможет, — говорил незнакомец.

Глеб едва не рассмеялся. Люди вы что, хотелось крикнуть ему. Нет во мне никакого дьявола. Я вообще самый добрый человек в мире. Ну, если сравнивать, конечно, с вашим миром. Я чуть ли не святой. А вы обряд изгнания. Но он молчал. Не стоит злить этих ненормальных. Пожалуй, будет лучше, если он продемонстрирует им смирение.

— Как ты сын, мой? — Услышал Глеб над своей головой. Он открыл глаза. Перед ним стоял священник в длинной рясе, с таким благочестивым выражением лица, что губы Глеба невольно расплылись в улыбке.