— Очень хорошо, святой отец. Мне уже лучше.

Священник довольно кивнул. Он отошёл от пленника.

— Он вполне покорный, — заговорил незнакомец с тюремщиком. — А ты говорил, бросается угрозами.

— Наверное, дьявол пытается обмануть нас. Только что он вёл себя иначе.

Вот гад. Глеб напрягся. Ладно, теперь я буду самым милым. Даже с тобой недоносок.

— Проведём обряд во время вечерней молитвы, — распорядился главный.

— А что с маленькой ведьмой?

Да. Что с Эдитой? Глеба это тоже весьма интересовало.

— Она предстанет перед церковным судом. И если её способности к колдовству будут доказаны, её постигнет участь всех ведьм. Если же нет, то она будет помещена в монастырь, дабы имела возможность замолить грехи своей матери. Может тогда, господь будет благосклонен к несчастной.

При любом раскладе незавидная участь для ребёнка. Или на костёр, или в монастырь до конца твоих дней. А если тебе всего шесть лет? Глеб нарисовал в своём воображении средневековое жилище монахов. Нет уж, лучше сразу. А потому, надо быстрее выбираться отсюда. Приходилось надеяться, что суды у них длятся довольно долго.

Послышались шаги. Священник уходил, но один. Второй остался. И что он тут сидит. Как будто, я куда-нибудь денусь. Проклятые верёвки. Он снова потянул руку, но всё было бесполезно. Нет. Так отсюда не выберешься.

— Эй, — позвал он своего тюремщика.

— Да, сын мой, — священник подошёл к пленнику.

— Я хочу пить, — Глеб говорил спокойно, не агрессивно.

Они же, в конце концов, служители бога. Должно же у них быть сострадание.

— Нельзя, сын мой, — так же миролюбиво ответил паршивец. — До обряда нельзя. Потерпи. Господь обязательно поможет тебе.

Глеб бы придушил негодяя, если бы не был прикован к своему ложу. Но он заставил себя успокоиться. Я больше не дам тебе повода, доложить, что я одержим дьяволом. Гад.

— Хорошо, святой отец. Я потерплю.

Глеб старался не думать о жажде. Время тянулось медленно. Губы пересохли. Неужели ещё день? В этой комнате невозможно было этого понять. Темно постоянно, круглые сутки.

Он даже обрадовался, когда начались приготовления. Появились люди, стали зажигать свечи. Глеб поворачивал голову туда-сюда, стараясь разглядеть, что происходит. Никто с ним не разговаривал. И, как даже показалось, старались на него не смотреть. Лишь один, в силу своих обязанностей, приблизился к сэру Уильяму. Он молча, стал зажигать свечи, вокруг Лонгспи.