Церковник подозрительно осмотрел нищих. Глеб видел, что их внешний вид ему не понравился.

— Хотите работать здесь? — Спросил их возможный работодатель.

— Да, святой отец, — смиренно проговорили Глеб и Артур.

— Ладно, — наконец, смилостивился церковник. — У нас в день по покойнику бывает точно. Может быть и больше. Вы будете рыть могилы и хоронить. Если понадобиться, то и обмыть покойничка придётся.

Тошнота подкатила к горлу Глеба. Ему хотелось бежать куда подальше. Но когда священник спросил, согласны ли они, то оба дружно кивнули. Хотя Глеб совершенно не представлял, как будет выполнять свои обязанности.

— Тогда, вот ваша первая работа, — священник кивнул в сторону повозки, на которой лежал покойник.

Глеб скривился.

— Всё понятно, — прикрикнул церковник.

— Да, господин, — поклонился Глеб.

— Тогда за работу. Мертвец уже и так изрядно смердит. Его нашли только через пять дней, после того, как бедолага покинул этот грешный мир. Хорошо ещё, что погода благоприятная, а то бы совсем стух.

От этих слов Глеба снова передёрнуло. Живя в этом мире, он видел покойников, и даже, убивал сам. Но те покойнички были свежими и совершенно не пахли.

Дав распоряжение, церковник ушёл, оставив новых работников выполнять свои обязанности. Глеб взглянул на Артура. Новая работа бывшему разбойнику тоже не нравилась.

— Пожалуй, лучше было навестить Гуго.

— А как же твоя грандиозная идея? — Язвительно проговорил Глеб. — Она тебе уже не нравится? Как быстро.

Артур пожал плечами, мол, ну, и что. Потом перевёл взгляд на телегу.

— К монастырю мы всё же попали. Теперь можем слиться с обстановкой и на нас никто не будет обращать внимание.

— Да? Хочешь сказать, кроме него? — Глеб кивнул в сторону слуги церкви, который недавно нанял их на работу и теперь пристально наблюдал за ними.

— Лучше взяться за дело. Иначе нас выгонят ещё до начала рабочего дня, — усмехнулся Артур, направившись в сторону покойника.

Глеб поплёлся следом, нехотя переступая ногами.

Они подошли к телеге. Артур отдёрнул тряпку, которая закрывала тело несчастного. Глеб не смог сдержаться. Он отвернулся, его стало рвать. Покойник был весь покрыт трупными пятнами и вонял так, что аромат сточных городских канав казался французскими духами.