— Замолчи! Никогда не смей с ней так разговаривать! — Вскочил Николай Кириллович со стула. — Теперь я вижу, как ты ведёшь себя в моё отсутствие. Ты уже не ребёнок, а взрослый мужчина, а потому, должен отвечать за свои поступки. Так вот, слушай, что я скажу тебе, если ты не изменишь своё поведение, то школу заканчивать будешь в закрытом учебном заведении.

— Как хорошо! Там не будет ни её, ни тебя! — Закричал Глеб, резко поднявшись из-за стола. Стул, на котором он сидел с грохотом упал на пол, чем сразу же отрезвил Николая.

Он смотрел в бешеные глаза сына, проклиная себя за несдержанность.

— Теперь довольна, — закричал молодой человек Татьяне. — Получила что хотела, прибрала его к рукам.

— Глеб. — Татьяна замотала головой, проклиная себя за то, что вмешалась в их разговор. Так она выполняет обещание, данное Ольге. Так она заботится о её мальчике.

— Ненавижу вас! Вы предатели! Вы…, - Глеб больше ничего не сказал, а, схватив рюкзак бросился вон из комнаты. Он выбежал на крыльцо в одной рубашке, не замечая холода. Она добилась того, чего хотела, выжила его из дома. Он тяжело дышал, пытаясь обуздать свои чувства. Это был его дом, его семья. Он был здесь так счастлив. А теперь он никому не нужен. Как там сказал отец «упиваться своим одиночеством». Глеб улыбнулся своим невесёлым мыслям, сев на холодное крыльцо и обхватив рюкзак руками, стараясь согреться.

Он не сразу почувствовал, как тёплая сильная рука легла на его плечо. А когда заметил, то сразу понял, что это был отец. Больше некому. Мужчина сел рядом с сыном. В руках у него была куртка подростка, но он не попытался прикрыть его.

— Так нельзя, Глеб. — Тихо произнёс Николай Кириллович. — Так не может больше продолжаться.

— Отправишь меня подальше? — Грустно усмехнулся мальчик.

— Нет. — Помотал головой Николай. — Прости, вспылил. Не должен был. Но, признай, ты тоже был не прав. — Он посмотрел на Глеба, пытаясь уловить раскаяние.

— Да. Не хотел портить тебе день, папа. — Ответил молодой человек.

— Дело не во мне.

— В ней?

— Глеб. Она хорошая женщина и она любит тебя. Она нянчила тебя, когда ты еще, и ходить-то не умел. Ведь и ты её когда-то любил.

— Пока она не предала маму. Она ждала, когда мама умрёт, чтобы втереться в нашу семью.

— Глеб, это не правда. Она так же, как и мы переживала смерть Ольги.

— И ты переживал?

— Конечно.

— Не долго длилось ваше горе. Два месяца. — В каждом брошенном слове сквозила непреодолимая горечь.

— Я понимаю. Тебе трудно это принять, но я любил твою маму, — проговорил Николай, тщательно подбирая слова. Он избегал этого разговора два года, но утренняя ссора и поведение Глеба, убедили Николая в его необходимости. — У нас была хорошая семья. — Улыбнулся Николай Кириллович. — Мы были счастливы. Но всё закончилось, когда твоя мама заболела. Ты знаешь, какое это горе смотреть, как твой любимый человек умирает. Эта боль всё нарастает и нарастает, съедая тебя изнутри. Но, человек не может страдать вечно. И в твоей жизни появляется кто-то, кто смягчает твою боль, делает её не такой невыносимой. Для меня таким человеком стала Татьяна, а для неё я. Но это не значит, что мы забыли её. Ольга сама бы этого хотела.