— Хорошо, — сказал Альфред Нетцке, отошел от окна и, устраиваясь за столом, тут же поинтересовался, — а где Семен Нечипоренко?

— Так ты ж его сам отпустил! У него какая-то девушка украинка появилась. Он теперь каждую субботу ее дома навещает. Вот и сегодня убежал ни свет, ни заря! Я только слышала, как входная дверь за ним громыхнула.

— Ну, да, ладно! Пускай, Семен, себе котует на стороне, а мы от него немного отдохнем! Ну, а вы, Николай Семенович, как предпочитаете со мной разговаривать в присутствии Екатерины Васильевны или без нее?

— Да, мне, в принципе, все равно, будет ли она или не будет присутствовать при нашем разговоре! К тому она уже и так уже многое знает, вот только помочь не может! Велела срочно с вами посоветоваться! Так что я начну, господин немецкий офицер!

— Да, пожалуйста, Николай Семенович, начинайте! Рассказывайте, и не обращайте на меня внимания. Я очень голоден, буду есть свою любимую яичницу, пожаренную на шкварках, и буду внимательно вас слушать!

— Екатерина Васильевна, молча, никак не комментируя, выслушала, что о ней думают и говорят мужчины. Также, молча, из глиняного глечика разлила холодное молоко в две большие кружки и поставила их перед Альфредом и перед Николаем. А затем, гордо подняв голову, демонстративно покинула кухню. Альфред тут же набросился на яичницу, Николай отпил немного молока из своей кружки, о чем-то подумал и начал говорить:

— Игорь Рожнов пообещал мне и Василию Лукашевичу помочь выбраться из Минска, но однажды бесследно исчез, а мне с Васькой пришлось два дня прятаться в дворницкой от вашего Семена. Хорошо еще, что Екатерина Васильевна нас подкармливала, а то нам совсем плохо бы пришлось. В конце концов, она не выдержала и отвезла нас обоих в свое родное село Погорельцы, находящее в сто двадцати километрах на Запад от Минска. Под видом своих двоюродных братьев она поселила нас в своей старой хате. Пришлось мне с Васькой эту хату чуть ли не целую неделю ремонтировать, чтобы в ней можно было бы жить. В селе мужиков почти не осталось, всех в Красную Армию забрали, так что местные женщина нас хорошо подкармливали, по крайней мере мы не голодали. А тут еще немцы сельским хозяйством занялись, они и к нам в село приехали. Меня председателем колхоза назначили, а Лукашевича — начальником полицейского участка. Работа председателем колхоза оказалась не пыльной, вовремя выходы женщин на работу отмечай, а что там в полях происходит, то немцев особо не заботило!

— Николай, имей в виду, что я тоже немец, так что о немцах говори более осторожней или ничего о них не говори!