45мм — 28

ПРИМЕНЕНИЕ: Из КАУР» а убыло 2 пулеметных батальона в Красногвардейский УР с пулеметами 330 шт.

Занято из 615 наличных амбразур всего 259 или 39 %.

Сдержать накатывающихся вал финской армии, такая линия точно не сможет, а резервной техники и войск не было. Совсем. Если противник поднажмет, то как сказал товарищ Сталин — придётся через несколько дней сдавать Ленинград.

26/VIII-1941 год. Полуостров Койвисто.

Горящий «Панар» сильно сокращал обзор, Бьёркман приказал водителю БТР сдать немного влево. Вот так намного лучше, все поле боя хорошо просматривается. Железнодорожная станция Ляхтеенмяки вся в огне, окраины посёлка Макслахти, перекрёсток трёх дорог и железнодорожная насыпь, а дальше синева Финского залива. Последняя «дырка» через которую могут ускользнуть Советы на полуостров Койвисто, из роскошного motti от Поралампи до Липпола.

Залпы 15 см гаубиц ложатся кучно, огонь «красных» слабеет, пора! Серия сигнальных ракет и бригада начинает движение. Кажущаяся бессистемной, мешанина штурмовых танков и Т-26R, гренадёры с «Суоми» и СВТ, хлопанье мелкашек «Панаров», держащихся позади и полузасыпанная траншея — последнее пристанище «черных комиссаров» — моряков Балтфлота. Сводная бригада Танковой дивизии против сводной бригады морской пехоты, бой без компромиссов и пощады. Здесь не сдаются и не берут пленных, здесь не выкрикивают лозунги комиссары, здесь не место лакированным сапогам и стекам штабных офицеров. Здесь одни вымещают вековую обиду, а другие отстаивают великодержавную гордость. Прижатые к берегу моряки старались подороже продать свою жизнь. Бросок с связкой гранат под блестящую гусеницу танка или самоходки — обыденность, «Светка» с примкнутым, ножевым штыком, но без единого патрона — верный билет в матросский рай, лишь бы штык запутался в финских кишках. Плавящиеся стволы «Дегтярей», вторые номера не успевают подавать диски и бесконечные, захлебывающиеся очереди «Суоми» вдоль окопа, у этих стволы не плавятся. Восемнадцатилетний мальчишечка-краснофлотец и сорокалетний хуторянин-гренадёр катающиеся по дну траншеи, пластают друг-друга финками. Озверевший фельдфебель и старшина первой статьи душат друг-друга на огневой разбитой сорокопятки, среди стрелянных гильз. Кап-три с вытекшим глазом и заживо сгорающий, в огне «Бутылки Молотова», капрал-танкист. Так безнадёжно и самоотверженно дрались финны в 39-м и так-же костьми ложились советские в 41-м. К полудню морская бригада растаяла как кусок сахара в кипятке. Motti был запечатан, 43-я и ошмётки 115-й и 123-й дивизий были обречены на смерть и ужас финского плена.