«Уродует… – согласился Жора. – И тем сильней, чем больше в ней деспотии».

– И не было такой личности, потому что не было ещё свободы!

Жора кивнул… «Ох, как любили смешивать это слово с грязью! Дошло до того, что “свобода” звучала, чуть ли не как «преступление»! А потом и вовсе чёрное назвали белым, придумали, что свобода, видите ли, – осознанная необходимость! Что нет её, и не может быть, что свободы нельзя достигнуть! Может быть, её достигнуть нельзя, как недостижим предел, но к ней стремится душа, как нарастающий числовой ряд стремится к бесконечности – к своему пределу. И запрещать душе стремиться к свободе – преступление! Свобода есть бесконечность, она бесконечна, как бесконечна мечта. А сказать, что бесконечности нет – не только ошибка, но ещё одно преступление! Так всегда говорили те, кто жаждал свободы лишь для себя!»

– Власть калечила и рабов, и царей – толпу и тех, кто стоял над ней…

– А как ты представляешь себе мир без власти?

– Ты видел этот мир сам. Помнишь лесовика, который принёс вам лестницу? Это единственная власть в том мире – спасти при опасности диких зверей в лесу, потушить пожар, защитить людей. И когда-нибудь, если Земля переживёт это смутное время, население её уменьшится естественным путём. Его ведь и не нужно много, чтобы сохранить культуру… А для этого-то оно и существует!

– Много надо только пушечного мяса, всё верно. Но как же преступники? Как быть с ними?

– Они просто туда не попадут…

– А здесь… останутся навсегда?

– Вспомни древний Китай! Как там свято исполнялись законы и как жестоко казнили преступников за убийства. Им отрубали головы, четвертовали, но гены проявлялись снова, даже при том, что убийца знал о чудовищном возмездии… Значит, это всё-таки гены, а убийства совершают их носители или те, у кого эти гены растормаживаются, и в Китае жестокое наказание убийц преследовало две цели: культурную – устрашить всех остальных, и эволюционную – уменьшить количество носителей этих генов в популяции, ведь казнили преступников часто вместе с сыновьями…

– Это тоже фашизм.

– Девиз многих императорских династий служил утешением страдавшим от собственной жестокости судьям и исполнителям бесчеловечных приговоров, и этим девизом были слова: «Возмездие превыше человеческой жизни».

– Ты о каком времени говоришь?

– На месте Москвы ещё предстояло тысячу лет жить «диким» финнам – вот о каком! А Императорский девиз «Возмездие превыше человеческой жизни» уже помогал судьям и исполнителям приговоров переносить жестокость, с которой уничтожали убийцу. А что касается фашизма… Да, ты прав, но, возможно поэтому, именно у Китая есть шансы дожить до будущего, в котором не будет ни преступности, ни преступной власти, власть всегда в той или иной степени преступна… Но у всех остальных народов, где нету именно этой разновидности фашизма, но полно других, – нет и шансов достичь такого будущего хоть когда-нибудь… Что ты на меня так смотришь?