Прикинув место, я расчистил его от хлама и вывернул замковые камни, открылся тайник, где хранилось оружие. Жестом, подозвав новобранцев, уже прикончивших стражников, молча, выдал каждому по ружью и указал на оставшееся оружие и боеприпасы. Так же жестами велел перетащить всё на двор, новобранцы с горящими глазами принялись за работу. Пока мы перетаскивали оружие во двор и упаковывали его, навьючивая на коней, Аня пришёл в себя.

— Перенеси брата во двор, вернёмся, похороним, — не давая ему раскиснуть, велел я. Затем добавил, — там, в порту бьются наши ребята, показывай путь, нужно спешить. Туда мы обязаны успеть!

Через несколько минут отряд бегом направился в сторону порта, навьюченных оружием и припасами коней вели под уздцы новобранцы, полные решимости убить каждого, кто встанет на пути. Эти нехитрые мысли были написаны на их лицах, и читались без всякого перевода. В порту мы застали сюрреалистическую картину, стоявший в центре бухты пароход, методично расстреливал европейские корабли в гавани. А на берегу бесновалась в бессильной злобе разношёрстная толпа, состоявшая из стражников, моряков-азиатов и нескольких европейцев в военной форме. При виде нашей кампании, вооружённой ружьями, с навьюченными лошадьми, решительно двигающейся к причалу, азиаты разбежались вместе со стражниками. Европейцы, после некоторого колебания, направились в мою сторону.

— Сэр, объясните нам, что случилось? — начал по-английски самый возмущённый из моряков.

— Не понимаю, — по-русски, с улыбкой и вежливым поклоном, ответил я ему, подавая знак своим людям двигаться к месту нашей бывшей стоянки. За ними, обогнув застывших столбом моряков, направился сам.

— Месье, разрешите заметить, — догнал нас через минуту тот же капитан, чтобы снова получить ответ на чистом русском языке.

— Не понимаю.

Тут нас догнала вся европейская кампания и засыпала меня вопросами на европейских же языках. Я смог узнать среди них немецкий, итальянский, испанский, португальский и голландский. Не выдавая своих намерений, со всеми я вежливо раскланивался и отрицательно мотал головой. Анемподист, оставшись без присмотра посторонних глаз, смог обратить на себя внимание капитана парохода и жестами велел возвращаться, указав на меня. Саша Дегтерев, капитан парохода, быстро направил судно к берегу. Тем более, что из шести кораблей, которых он обстреливал, один успешно сел на дно, провалившись в воду у самого пирса, палуба парусника сейчас была в метре над уровнем моря. Пять других "торговцев" выбросили сигналы капитуляции.