Но Жуковский известие о самолете воспринял несколько иначе. И когда его попросили помочь с расчетами новой машины — активно включился в работу, притащив с собой человек десять инженеров-энтузиастов. Ну, энтузиастами они стали после того, как Свешников их покатал на том, что уже летает — но работали они как звери. И за полгода сотворили новое чудо.

Чудо по внешнему виду напоминало "Пчелку" — Ан-14: такой же подкосный моноплан с двумя килями. Я его видел на картинке в "Детской энциклопедии", а потом уже и "живьем" — в полуразобранном виде в Монинском музее. Наверное, я все же "страдаю гигантизмом": после того, как самолет воплотили "в железе", мне показалось что "оригинал" был все же немного поменьше. Но может только показалось…

Самолет получился весом почти в две с половиной тонны, взлетал с грузом в шестьсот килограммов и на одной заправке летал на восемьсот километров — за пять часов. Правда бензин он жрал исключительно девяносто пятый — но у меня и такого было достаточно. Для всех трех самолетов: одновременно делалось именно три машины. И в августе два из них — после месячных испытаний — были отправлены "зарабатывать денежку". Не то, чтобы мне денежек очень не хватало — но билет из Мопару тысячу-полторы к моему бюджету добавлял: желающих слетать за четыре часа в Москву или Петербург хватало. Да, тысяча — это немного, но без малого миллион в год уважения заслуживает. Сильно обогатиться, конечно, не получится, но затраты на строительство — вернет: каждый из самолетов обошелся мне почти в восемьсот тысяч. И даже кое-что оставалось — поэтому летом же началось строительство и специального авиазавода в Саратове. С плановой стоимостью в десять миллионов рублей, а во сколько он реально обойдется — посмотрим.

Непростым получился этот год, хотя ничего еще очень интересного не произошло. Разве что Саша Антоневич вывел аммиачный завод на плановую мощность: теперь два реактора производили сорок тысяч тонн аммиака в год и теперь можно было использовать на полях и азотные удобрения. Немного, но на сотню-другую тысяч десятин должно хватить — а мне пока было больше и не надо. В следующем году будет — но Саша (все же изменив первоначальное решение и перейдя на паровые турбины вместо электромоторов, что резко сократило расход именно электричества) пообещал к будущей весне производство удвоить.

В этом году не удалось (снова) заполнить элеваторы: урожай был выше, чем в предыдущем, но нужно было сначала наполнить амбары переселенцев. Да и избытка свободных средств опять не было. Вилли Форд весной начал выпуск сразу трех автомобилей: "Мустанга" (очередной реинкарнации "УАЗа" с сорокасильным мотором), "Корвета" ("городской" машинки наподобие Матиза — или, скорее,"Оки", с двадцатисильным движком от ирбитского мотоцикла) и "деревенского" пикапа со странно звучащим для американского уха названием "Кадиллак". Все три машины выпускались с общей скоростью двадцати тысяч штук в год, но спрос был столь велик, что всю выручку было решено направить на строительство еще трех заводов, мощностью в шестьдесят тысяч машин каждый. Так что от Форда я нынче денег не получил. Да еще пришлось потратиться на новый моторный завод — на этот раз его, для разнообразия, было решено строить в Минске, хотя такое решение и таило в себе кучу неприятностей в дальнейшем. Но ведь предвидимые неприятности можно избегать — осталось лишь придумать как. Впрочем, время для придумывания было.