За последние три часа битого железа перед их траншеями изрядно добавилось. Ещё три лёгких танка, подожжённых гранатомётчиками. Четыре бронетранспортёра, подбитых Ковалёвым и подорванных гранатами. И самый опасный противник — два штурмовых орудия, которые стоили им потерянной тридцатьчетвёрки и "машины поддержки бронетехники". За ней охотились долго и упорно, поначалу несколько раз ошибаясь с наводкой, но в конце концов накрыли. Уцелел из экипажа только мехвод, которого на тот момент внутри "мясорубки" не было. Но погибли ребята не напрасно. Несколько раз только работа их "шестистволки" останавливала почти прорвавшихся солдат противника. Устоять под таким шквальным огнём не могли даже солдаты с боевым опытом Польши и Пруссии, ну а тем более переброшенные с запада, из Франции и Бельгии.

Плохо то, что и от их усиленного взвода остались только "рожки да ножки". Из танкового взвода уцелела только одна из тридцатьчетвёрок их полосы обороны. Бывшая на той стороне машина глупо бросилась в атаку и была подбита противотанковыми гранатами. Вообще, с той стороны моста оборона сразу дала трещину, хотя и штурмовала позиции мотострелкового взвода обычная пехтура тылового гарнизона Вермахта. Пришлось усиливать их отделением Левашова, который, в конце концов, сумел восстановить там порядок и отбросить противника от моста. Пришлось ему для этого подключить к "делам земным" самоходную зенитку, сознательно жертвуя ей. Оттого она и не пережила налёт немецких пикировщиков, последовавший за этим. Хотя, свои жизни ребята продали незадёшево! Поняв, что их расположение авиации противника известно, они открыли непрерывный огонь на "расплав стволов". И сумели ссадить с небес на грешную землю три из девяти "Штук" противника. Оставшейся с этой стороны моста зенитке достаточно было сбить ещё одного, чтобы уцелевшие пилоты противника сбросили бомбы куда-нибудь и сбежали.

Вся эта война стремительно превращалась в испытание нервов. Кто первый сломался, тот и проиграл.

Помня об этом, противники старательно упирались в земную твердь, укладывали в землю многие тысячи бойцов, и солдат, ожидая, что враг всё-таки сломается и побежит.

Пока не получалось. Ни у Вермахта, ни у Красной Армии.

— Равиль! — Пашка окликнул бойца своего прикрытия, дождался когда тот подберётся ближе. — Сбегай в блиндаж. Узнай, остались ли у них патроны для ДШК. Если есть, выпроси хоть десяток.

Усманов согласно кивнул головой и двинулся по полуразрушенному переходу в сторону блиндажа.

А откатившиеся было немецкие солдаты опять пошли вперёд. Они дошли до середины нейтралки, когда среди них стали подниматься большие фонтаны разрывов. Стодвадцати-миллиметровые мины самоходных миномётов были последним аргументом их линии обороны. Жаль, что боеприпасов к ним было мало и командир использовал их только в случае крайней необходимости.