Чем ближе они подходили, тем больше становились различия в экипировке мятежников и эсэсовского офицера. Поверх обычного офицерского кителя Вермахта были на них надеты какие-то непонятные жилеты стандартного песочно-зелёного цвета Красной Армии со множеством разнокалиберных карманов. Более молодой офицер щеголял также странными штанами, разрисованными разноцветными пятнами, при более близком рассмотрении оказалось, что и китель на нём точно такой же.

— Кто вы такие? — Спросил Дитрих, как только парламентеры оказались на их наблюдательном пункте.

— Майор Шольц. — Отозвался старший. — Командир первого батальона.

— Обер-лейтенант Граве. — Последовал его примеру младший. — Командир первой роты.

— Группенфюрер Гейдрих. — Поспешил вмешаться Гейдрих, не давая Дитриху устроить скандал. — А это обергруппенфюрер Дитрих.

Объяснять, кто именно перед ними находится, армейским офицерам не пришлось. Они только отдали честь, показывая, что осознали степень важности персон, вызвавшихся вести переговоры.

Гейдрих внимательно вглядывался в лица мятежных офицеров, пытаясь составить мнение о них. Ясно было, что это кадровые офицеры. Такую военную выправку за несколько месяцев не выработаешь.

Майору на вид было около сорока, а может и меньше, война сильно старит людей. Умный, но какой-то безразличный взгляд голубых глаз в сетке мелких морщин. Седые виски, когда-то чёрные, а теперь сивые от сильной проседи усы. Два шрама на левой щеке.

Обер-лейтенант намного моложе, не больше тридцати. Выше и стройнее своего командира. Взгляд какой-то дикий и насмешливый одновременно. Всё время переминается с ноги на ногу, как будто готовится к прыжку.

На обеих, как стало видно вблизи, русские разгрузочные жилеты, всё чаще попадающие в Вермахт в качестве трофеев, снимаемых с убитых офицеров. Очень полезная вещь. И очень опасная. Насколько знал Гейдрих, русские любят таскать в одном из многочисленных карманов последнюю, "смертную", гранату, на тот случай, если не захотят попадать в плен. Кто даст гарантию, что и сейчас не приготовлен такой же сюрприз?

Обер-лейтенант вообще оставил от своей формы только погоны и фуражку. Всё остальное трофейное. И даже торчащие в карманах разгрузки рожки с патронами — от советского автомата. Как и его одежда маскировочной расцветки, снятая, по-видимому, с убитого русского разведчика.

— Что у вас с ногой майор? — Спросил Гейдрих, сам удивляясь выбранному началу разговора.

— Да так мелочь, снарядом ступню оторвало. — Расплылся в ухмылке майор.

— Как, сейчас? — Вмешался с дурацким вопросом Дитрих.