— Нет, немного раньше. Во Франции. — Продолжал развлекаться майор. — Протез у меня. — Закончил он злым голосом.

Гейдрих непроизвольно потёр щёку. Если такие люди стали выступать против Гитлера, то фюреру недолго осталось сидеть наверху. Не удалось у этих, найдутся другие. Более удачливые и более осторожные. И более злые.

— А вы не боитесь? — Начал своё наступление на мятежных парламентёров Дитрих.

— Устали мы бояться, господин генерал. — Ответил за двоих обер-лейтенант, нагло игнорируя эсэсовские петлицы Дитриха. — После двух месяцев Краковской мясорубки начинаешь бояться только самого себя.

— Сами умереть не страшитесь, о семьях бы подумали. — Проворчал Дитрих, внезапно сбавив тон.

— Они, как и мы, уже ничего не боятся. — Продолжал ёрничать обер-лейтенант. — Можем выдать список домашних адресов… в славном городе Киле!

Всё ясно! Интересно, какой идиот отвёл в Берлин часть, призванную из почти полностью уничтоженного англичанами города. Хотя, тогда город был ещё цел. Или не идиот, а очень умный человек. Надо бы покопаться в приказах армейского начальства. Почему именно этот полк? Почему именно к этому заводу? Кто дал им разрешение проводить учения на территории основательно разрушенного советской авиацией завода?

— Что вы хотите нам предложить майор? — Обратился к старшему офицеру Дитрих, решив не реагировать на наглость обер-лейтенанта. Прекрасно видно, что он не в себе, и вряд ли до конца понимает, что именно вокруг него происходит.

— Мы пришли просить за наших солдат. — Ответил майор Шольц. — Большинство из них не принимало участия в покушении на Гитлера. И не должно нести равной с нами ответственности. Да и в этот бой они вмешались не сами, а по приказу своих офицеров.

— И чего вы хотите для них? — ввязался в разговор Гейдрих.

— Они согласны сдаться в плен, если их не посадят в концлагерь, а отправят в штурмовые батальоны. Они обещают не сдаваться в плен врагу, а честно выполнить свой долг перед Германией. — Майор перевёл взгляд на Гейдриха. — Нас, участвующих в покушении, эта просьба не касается. Мы сдаваться не будем.

— Что! — Взревел Дитрих, опережая едва открывшего рот Гейдриха. — Какая сдача? Какой концлагерь? Вы все поголовно уже покойники. Будете вы сдаваться или нет. Каждого из вас приговорили к позорному повешению. Солдат на обычных верёвках, а для офицеров приготовили рояльные струны. Вы можете просить только о замене этой казни на расстрел.

Майор спокойно выслушал гневную тираду командира "Лейбштандарта", повернулся к Гейдриху.

— Группенфюрер, сделайте мне последнее одолжение, скажите, кто отдал этот приказ. Геринг?