А прохожий приближался. Предполагаемый дезертир хромал всe сильнее, то ли устал, то ли заметил их и торопился показать насколько сильно он ранен. Правда, глядел он в основном в направлении далeкого полотна шоссе, по которому двигался непрерывный людской поток. Гофман понемногу терял интерес к человеку, озабоченному только тем, как незаметно выбраться на шоссе и смешаться с толпой беженцев. Вот только, чудилось ему что-то знакомое в этом беженце, но догадка бродила где-то на задворках сознания, не спеша подсказать, кого именно этот человек напоминает. Человек подошeл к ним почти вплотную, повернулся в сторону кустов, за которыми они обосновались, и сказал:

— Гофман, не стреляйте. Это я — Бехер.

Курт с ненавистью посмотрел на почти полностью седой затылок оберфюрера Брокмана, погладил рукой висящий под мышкой автомат, но смог перебороть свой порыв.

— Я не убивал твоего отца, Мейстер. — Внезапно сказал оберфюрер. — Ведь, ты же Мейстер? Я не ошибся?

Курт замер. О том, что он Курт Мейстер не знала ни одна живая душа в округе, километров на сто, как минимум. Ему поменяли имя и фамилию ещe три месяца назад на начальном этапе подготовки операции. Он и сам порой чувствует себя другим человеком. А тут… Откуда эта эсэсовская сволочь его знает? Он сам вспомнил лицо этой мрази совершенно случайно, просто удачно легли солнечные лучи на физиономию одного из сопровождаемых, и Курт вспомнил того эсэсовца, который арестовывал его отца в далeком тридцать четвeртом году. Неужто Брокман смог запомнить его, тогда молодого и наивного, верящего в человеческую дружбу. Отец, ведь, встретил будущего оберфюрера как друга. А тот заявился только для затем, чтобы отправить фронтового товарища на смерть.

— Не мучайся загадками, Мейстер. — Продолжил Брокман, по прежнему не поворачиваясь к собеседнику лицом. — Ты просто похож на свою мать. Ты просто очень сильно похож на свою мать. Ты просто очень сильно похож на свою мать Гертруду Мейстер.

— Вы знали мою мать? — Любопытство перебороло в Курте остатки осторожности.

— Я не помню твоего имени. — Вместо ожидаемого ответа сказал оберфюрер.

— Курт.

— Ты знаешь, Курт, как познакомились твои отец и мать?

Брокман повернулся лицом к сыну своей несостоявшейся невесты и бывшего друга. Что он знает о том, что произошло на самом деле? Что посчитали нужным рассказать этому плоду греховной любви? Любви не принесшей счастья никому из них, в том числе и этому молодому гауптманну.

— Мать говорила, что они познакомились весной шестнадцатого года, когда отец по каким-то делам приехал в их город.