У женщин не так. Анна никогда не думала об Андрее как о своём мужчине – для неё он был ещё одним членом семьи. А потому, даже печалясь, что никогда не познает такого полного слияния с душой любимого, она завидовала своей помощнице белой завистью, но ни малейшего побуждения разрушить недоступное ей самой счастье у неё не возникло. «Не мой мужчина, и никогда моим не будет» – осознание этого факта погасило женское соперничество в зародыше, и Анна радовалась за родича, да и просто близкого человека – и за его женщину.
о своём мужчине
его
Хотя, конечно, по-всякому бывает. Иной бабе чужой муж и с приплатой не нужен, предложат – шарахнется от него. Но погасить свет счастья в глазах той, которую по какой-то, неведомой ей самой причине, она сочла соперницей, такая почтёт делом вполне допустимым. А вместо объяснения скажет разве что: «А чего она!»
Старательно забивая себе голову размышлениями, которые не имели никакого отношения к тому, что в это время творилось вокруг неё, Анна изо всех сил давила рвущийся наружу совершенно детский крик: «И я с вами!»
НЕЛЬЗЯ! Боярыня должна оставаться в крепости и являть собой вид, пропади он пропадом!
должна
В который уже раз за недолгое время Анна провожала уходящих в бой, а сама оставалась. И пусть теперешних вольных или невольных защитников так и недостроенных стен насчитывалось немало, но лесовики, присланные Нинеей в помощь артели – слабая замена даже недоученным отрокам.
«И какая, скажите на милость, нечистая носит этих плотников, с их старшиной во главе? Они хотя бы имеют представление, как крепости оборонять, случись что. Сотня ушла, Мишани тоже нет, а за болотом осиное гнездо разворошили.
И какая, скажите на милость, нечистая носит этих плотников, с их старшиной во главе? Они хотя бы имеют представление, как крепости оборонять, случись что. Сотня ушла, Мишани тоже нет, а за болотом осиное гнездо разворошили.
…Только вернитесь все! Только вернитесь!»
…Только вернитесь все! Только вернитесь!»
– Мам, они вернутся, да? – от шёпота Ельки Анна чуть не подпрыгнула. Обернулась, чтобы рявкнуть что-то вроде «Не смей даже думать!..», и осеклась: младшая дочь смотрела на неё требовательно, серьёзно, но без единой слезинки, да и вопрос звучал совсем не плаксиво.
«Она же опять проводила Сёмушку. Второй раз меньше чем за полгода… Мишаню тоже провожала, но тут-то ушёл брат-близнец. Маша с Анютой с младенчества друг друга чувствовали и понимали, и эти двое так же».
«Она же опять проводила Сёмушку. Второй раз меньше чем за полгода… Мишаню тоже провожала, но тут-то ушёл брат-близнец. Маша с Анютой с младенчества друг друга чувствовали и понимали, и эти двое так же».