Впереди машин 'спортсменов' чуть покачивая от болтанки крыльевыми габаритными огнями, идет себе в ночном небе Bloch MB.160, сменивший над Копенгагеном, летевшего с ними от Шербура лидера 'Поте-62'. На двухстах девяносто километрах в час полет кажется ленивым и неспешным. С учетом экономии топлива так оно и есть. Стараясь не заснуть, Павла прибавила громкости приемника. Мысли снова метнулись к последнему инструктажу Голованова. Монгольский приятель снова смотрел на них с задумчивым сомнением, а в голосе его звучало искреннее беспокойство.

— Эту часть внедрения вам придется вести без нашей поддержки. В Варшаве и во Львове наши люди вас найдут, а вот в Торуни связи не будет. Поэтому я очень прошу вас, товарищи, не увлекаться. Война уже на пороге. Даже странно, что ваш прогноз снова сбывается, товарищ Адам. Честно говоря, я уже и забыл, когда вы ошибались.

— Ну, так и хорошо, раз все идет по плану, Александр Евгеньевич.

— А новых разведывательных задач на территории Польши нам разве не поставлено?

— Хватит вам, товарищ Анджей, и тех задач, что предусмотрены первоначальным планом внедрения. И пожалуйста, никакой отсебятины. Я вижу, что вы тоже заразились от Моровского его авантюризмом. Так вот на задании этого совсем не нужно. Останетесь живы, и попадете в плен, уже хорошо. Начнется следующий этап. Все ясно?

— Так точно!

— Так ест!

— Адам, меня немного пугает вот такое ваше нетипичное послушание. Ни вопросов от вас не слышно, ни с моими указаниями вы не спорите. Все это так не похоже на вас.

— А к чему спорить? Задание получено, теперь его надо просто выполнять. Впереди у нас самый трудный этап внедрения. Мандраж и причитания тут точно не помогут, вот поэтому и молчу. Главные цели мы знаем, а что там будет на самом деле, жизнь покажет…

— Вот это-то в вас и напрягает. Каждый раз, когда жизнь преподносит вам какой-нибудь сюрприз, вы выкручиваетесь из проблемной ситуации все время каким-то новым нестандартным способом.

— А может, поэтому я до сих пор живой, а, Александр Евгеньевич?

— Будем надеяться, что ваша удача вам снова не изменит. И все же я еще раз акцентирую ваше внимание. Будьте серьезнее. Не надо там никаких особых геройств. В принципе по одной воздушной победе вам должно хватить для оставления 'памяти' о себе.

'Нэ журысь, товарищ будущий маршал авиации. Телеграммы подполковнику Шлабовичу отправлены. Значит, если долетим, то нас там всяко встретят. Когда долетим — так вернее. И хотя не знаю я, как оно там выйдет, но мне почему-то кажется, что все у нас должно получиться. За себя я почему-то совсем не боюсь. После Монголии ушли мои страхи. Но вот если в боях с 'фрицами' или дружественным польским огнем собьют Андрюху, мне будет очень обидно. Хороший он парень. Глупый, обидчивый, но не злой. Еще гонористый он немного, но это скоро пройдет. Если, конечно, живым останется…'.