— За три сбитых в течение одного дня самолета противника, из которых один был сбит в группе с другими пилотами. Поручник Моровский награждается Крестом 'Заслуги за Храбрость'! Еще никто в целом мире не дрался столь же достойно в одиночку против шести врагов! С завтрашнего дня поручник становится командиром эскадрильи ополчения, в которую помимо двух 'Девуатинов' войдут восемь резервных истребителей Р-7а, и другая летная техника.

— Запомните все! Именно так и должны драться с врагом и защищать родное небо настоящие польские пилоты!

— Поздравляю вас, пан поручник!

— Благодарю вас, пан генерал.

Официальная часть стремительно завершалась. Группу орденоносцев тут же сфотографировали на фоне остальных коллег. Потом Павла, в слегка ошалелом состоянии, пожимала руки и что-то отвечала на поздравления старших офицеров, а еще через минуту ее закрутил разухабистый вихрь торжества польских авиаторов. Стоило лишь прозвучать команде 'разойдись', как тут же прямо на летном поле зазвучали громкие здравицы. Перед ее глазами Павлы замелькали улыбающиеся незнакомые лица, и слегка обиженный лик скромно 'омедаленного' Терновского. Непонятно откуда, материализовались граненые стаканы и несколько бутылок шампанского. Однако продлилось все это недолго. Походы на набережную в 'Корчму' к Яну Цимерру или в ресторан 'Дельфин' у ратуши, были сурово отложены на неопределенное время.

***

Авиация Армии 'Поможже' не могла долго праздновать, и ускоренно принялась готовиться к завтрашним боям. Выросший словно из-под земли полковник Стахон, грозно предупредил весь еще гуляющий летно-подъемный и наземно-технический состав о ранней утренней побудке, назначенной на четыре часа. В соответствии с приказом по Армии 'Поможже', за ночь все силы должны были подготовиться к отражению воздушного нападения. Истребители перемещались на полевые аэродромы и маскировались, а бомбардировочные эскадрильи 'Карасей' должны были быть готовы к вылету на бомбардировку наземных сил вторжения. Павла с трудом отыскала уже идущего к транспортному самолету генерала, окруженного свитой из подполковника Шлабовича и пары капитанов. Терновский не успел схватить напарника за рукав, чтобы остановить это очередное безобразие.

'Как там учил ненавидимый в Польше и почитаемый в России граф Суворов-Рымникский — '…у фортуны чубатый лоб, но лысый затылок…'. Вроде того, что ловить ее нужно на лобовой атаке, а в хвост заходить уже — поздняк метаться. Значит, и мы этот метод сейчас опробуем. А то, когда еще целый генерал брони до меня в другой раз снизойдет. Ну, а риск… Дальше губы-то не пошлют, и ниже подпоручника не опустят. Не зря же я в контракты заставила тот пунктик вписать…'.