***

Розанов выровнял машину и снова погрузился в воспоминания. Тогда на разборе первого боевого вылета Моровский, в который уже раз сумел удивить французов и чехов. Вместо похвалы, на головы 'победителей Кольберга' неожиданно посыпались довольно суровые и критические оценки их действий.

— Майор Будин и поручник Куттельвашер! Какие цели вам были поставлены, когда мы с капитаном Розановым крутились против немцев?

— Э-э. Мы должны были прикрывать работу штурмовиков. Гм. Пан командир.

— Вот именно! А вы что сделали?

— Включились в штурмовые действия и подожгли пулеметным огнем ремонтные мастерские.

— Ага. То есть, вместо защиты товарищей по оружию от воздушного врага, вы там решили слегка поразвлечься? Может, стоит вас перевести в легкобомбардировочную часть? А?

Судя по всему, молодой поручник все же не зря вот так стремительно выбился в комэски. Задаваемые чуть резковатым тоном неприятные вопросы неплохо прочищали мозги восторженных подчиненных и приписанных к эскадрилье пилотов от нахлынувшей эйфории. Но в конце экзекуции, он все-таки похвалил и поздравил каждого с этой первой победой совершенной 'Силами Поветжными' над Германской землей. Стоявший неподалеку полковник Стахон с интересом прислушивался к этому разбору, но вмешиваться не спешил…

Вместо отдыха, наиболее боеспособные силы 'ополченцев' были неумолимо привлечены комэском к выполнению следующей боевой задачи. Обе пары на 'Девуатинах' и пара чехов на 11-х 'Пулавчаках' уже через сорок минут после разбора вылетели на разведку в район Гдыни. Полковник Стахон долгих полчаса не желал уговариваться. Он даже звонил в штаб армии за разъяснениями, но нашел там лишь поддержку очередной авантюры. Все же логика, фантазия и настойчивость молодого комэска сметали на пути любые преграды. К тому же до готовности к вылету остальных самолетов эскадрильи все равно оставалась пара часов. А навеска и подключение пороховых ускорителей были делом не быстрым.

Улетавшие на разведку самолеты шли с мелкими бомбами, а 'Девуатин' комэска вдобавок нес еще под своим пузом некую не совсем понятную очевидцам конструкцию из перемотанных брезентовыми ремнями наполовину накачанных колесных камер от грузовика, с какими-то железными ящиками в центре. Не хуже таможенника вдоль и поперек проверивший этот груз Капитан Чеслак, на вопрос Розанова, 'что мы везем?', спокойно ответил 'посылку и привет нашим парням'.

Потом был неожиданный как для врага, так и для самих разведчиков штурмовой удар по готовящимся к очередной атаке фортов немецким ротам. А вскоре и та 'посылка' была бережно скинута Моровским с бреющего полета, точнехонько между изуродованными воронками позициями защитников побережья. Вскоре после этого поручник пропал из эфира, и Розанов, подкрутив настройку на другую волну, едва успел услышать окончание его переговоров с каким-то майором Сухарским. Последняя фраза поручника звучала вполне искренне, даже несмотря на излишний пафос — 'Держитесь Вестерплатте! Вся Польша смотрит на вас!'.