— Поздравляю вас, пан капитан. Уверен, нынешние ваши награды далеко не последние.

— Благодарю, пан генерал. Я вместе с другими пилотами лишь надеюсь на это. Как впрочем, я надеюсь и на то, что наши пилоты получат здесь все необходимое для борьбы с врагом.

— Желаю вам счастливого пути домой. О ваших соратниках мы здесь позаботимся. И, помните, капитан, все мы рассчитываем на успех вашей миссии.

— Так, ест, пан генерал!

Потом Розанов стоял в строю польских авиаторов и слушал горячую речь генерала Бортновского. В этой речи была тревога, и горечь от потери части польских земель Поможжя. Но в ней же, были, и гордость за одержанные над врагом маленькие победы, и надежда на помощь союзников. Несколько раз генерал мельком заглянул ему в глаза, словно повторяя свое послание военному командованию Франции, которое сегодня понесут на своих крыльях 'Девуатины' улетающих на родину делегатов 'Сражающейся Европы'. В общем строю вместе с ними сейчас стояли и четверо чешских пилотов-новичков, перегнавших сегодня в Торунь звено первых 'Loire-46'.

Когда же на груди двух капитанов, Розанова и Дестальяка матово замерцало еще по ордену, Розанову, словно недавно виденный кинофильм, вспомнился весь этот переполненный событиями день и заодно сбитый зенитным огнем командир эскадрильи. Перед первым боевым вылетом, ему хорошо запомнилась, мелькающая в утренних заботах, фигура Моровского. Поручник ни минуты не оставался без дела. То, он костерил на все корки нерадивого техника, из-за которого не сработали ускорители взлета. То подбадривал слегка испуганных тем инцидентом мальчишек-пилотов.

Потом Розанов помнил сильную болтанку в просыпающемся утреннем небе, и короткие спокойные команды командира. Смешно сказать, но сам этот 'командир' практически годился своему 'подчиненному' в сыновья. Эскадрилья шла на бреющем, куда-то в глубину германских земель, поначалу совсем не тем курсом, которым нужно было лететь на Кольберг.

'Он нас, что, на Берлин вести собрался?! Совсем очумел мальчишка!'.

Но не успела настороженность капитана превратиться в настоящую тревогу, как курс снова изменился. Теперь самолеты летели в сторону Балтики, примерно в район Кольберга, а под их крыльями пока еще мирно спала Германия. И спать ей оставались уже последние минуты…

Чуть погодя, оставив прикрытием колонны истребителей-бомбардировщиков Р-7 пару летящих без бомб на Р-11-х майора Будина и поручника Куттельвашера, юный комэск повел их четверку 'Девуатинов' куда-то вперед. Вскоре в шлемофоне прозвучал ответ на немой вопрос французов.