— И еще я хочу заново познакомить с нашими новыми друзьями-добровольцами всех тех, кто не знал их раньше… Полагаю, многие уже запомнили вот этих скромных, но очень толковых офицеров? Три дня назад их мобильные батальоны нанесли серьезное поражение тевтонцам на Люблинском направлении. Сегодня за ними даже пришлось гонять 'Шторх', но дело того стоило. Ведь сегодня наша организация официально стала армией. А это важное событие для всех нас! А настоящая армия это не просто вооруженная группа людей… Это кристалл алмазной твердости, спаянный дисциплиной, основанной, как на субординации, так и на уважении к заслугам. Вот поэтому я прошу не забывать, что я далеко не единственный генерал и командир в нашей армии. Знакомьтесь, друзья! Генерал Кароль Сверчевский.

— Рад воевать вместе с вами!

— Его 35-я дивизия уходила из Испании во Францию для интернирования с развернутыми знаменами. По ряду причин, он не мог сразу по прибытии к нам огласить свое имя и звание. Но я уверен, что 'Армии Сражающейся Европы' очень нужны вот такие командиры.

— Рады знакомству, генерал.

— Благодарю вас, панове!

— Генерал Энрике Листер. Столь же славный командир испанской дивизии, нагонявшей ужас на фалангистов Франко и Дуче, на всех испанских фронтах.

— Благодарю за доверие!

Представления офицеров продолжались. Помимо командования армии и трех новых генералов, среди которых оказался и комбриг Еременко, в состав постоянного совета, избранного высшим политическим органом 'Армии Сражающейся Европы', вошло еще пять высших офицеров-интернационалистов. И среди них два полковника болгарина, Цвятко Колев и Иван Винаров. Когда же торжественная часть завершилась и командиры разъехались по своим частям, для основателей организации наступил черед и для очередных парижских новостей…

— Между прочим, я беседовал с командиром бригады 'Сокол' Стахоном, он приносил нам свои извинения за тот инцидент в штабе Войска.

— Пустое. Маршал наверняка и сам уже понял, что такими своими резкими требованиями он лишь поссорится с добровольцами, и останется совсем без поддержки.

— Мда, тот ультиматум по введению в состав штаба 'Европы' трех польских генералов он, конечно, огласил сгоряча. Уж если кого я бы и согласился пригласить к нам, так это лишь бригадира Стахона. Очень достойный командир и летчик.

— Пожалуй, вы правы Ян. А что там из Парижа от Розанова?

— Там тоже не совсем безоблачно. Уже 23-го, в день, когда большевики дали полякам недельный срок на обдумывание предложений, посол Сладкевич в беседе с министром иностранных дел, говорят, закатил форменную истерику, требуя от правительства Французской Республики немедленно двинуть оккупировавшие Саарскую область войска дальше в Германию. До самого Берлина…