Ага! Слева, в одной из изб, что-то мелькнуло, Лешка заметил боковым зрением… И тут же распластался в траве, услышав, как просвистела стрела. Между прочим, над самым ухом! И, раздраженно дрожа, впилась в повалившийся прогнивший забор.

— Леонтий! Лука!

— Изыди, отродие диавольское! Господи, спаси и сохрани…

Они!

— Да я это, парни, я, Алексей!

В ответ снова прилетела стрела, едва не поразив Лешку в плечо. Вот, черти…

— Да не стреляйте вы… Ну, как объяснить еще?

Господи! Алексей вдруг осознал, что кричит по-русски. И тут же исправился:

— Глаза-то протрите, отроки! Что, не узнали, что ли? Это ж я, Алексей!

— Не похож ты на Алексея, кентаврий сын! — отозвались из избы. — Отродье сатаны — вот ты кто!

— Сами вы отродья, — заругался Лешка. — Ну, Христом-Богом клянусь, я это!

Молодой человек поднялся на ноги и перекрестился.

В избе задумались — правда, пока замолкли, но и стрел больше не слали. Хороший знак.

Наконец, попросили подойти ближе. Алексей послушно подошел, улыбнулся:

— Ну, что, Аристофана еще будем ставить?

— Алексий! Алексий! Я ж тебе говорил, а ты — дьявол, дьявол…

С шумом криком и хохотом из избы выскочили близнецы — грязные, босые, в шортах и майках. Подскочили к Лешке, обнялись… Леонтий даже смахнул слезу:

— Алексей, друже… Вот уж, не чаяли тебя здесь встретить. Мы, вообще, где?

Лешка хмыкнул:

— А сами-то как думаете?