Онову обороняющихся составляли отряды Шавара и местная стража, а кроме них ополченное население, в немалой доле состоявшее из купцов, караванщиков и моряков с их работниками, прекрасно знающих, что делать по любую сторону от копья или сабли. Город не захватывали уж несколько веков, накопленным богатством он уступал разве что Константинополю и Багдаду, укрепления имел мощные и всемерно поддерживаемые в исправности.

Диргам до Александрии не дошел. Получив на полпути вести о нападении франков, новый визирь остановился, затем отошел в Танту (городок между Каиром и Александрией), где задержался понаблюдать за событиями. Спасать конкурента он, разумеется, не собирался, но и упускать контроль над главным центром прибыли страны не хотел. Именно в Танте, Каирский визирь получил депешу о приближении латинян еще и к столице.

* * *

Амори I прошел до Бильбейса, собирая по пути опоздавшие подкрепления, затем двинулся на Каир. Латинян попытался атаковать на марше брат Диргама с небольшой, второпях собранной из остатков столичного гарнизона дружиной, но переоценил свои возможности и потерял голову вместе почти со всем отрядом, а сами франки оценили этот порыв лишь как мелкую стычку. Еще через несколько дней, сводная иерусалимско-европейская армия вышла к Каиру, вновь, как во времена Второго крестового похода разбив основной лагерь в Фустате (город-спутник) и начав окружение столицы Египта.

Горожане сели в осаду, но в этот раз у них оставался немногочисленный гарнизон, без сильного вождя, халиф по малолетству и незначительности поста последних лет, таковым выступить не мог. В Каире существовала и профранкская партия, из местных христиан и небольшого количества мусульман, полагающих, что статус Дамаска или Тинниса, вполне заманчивая штука, если сравнивать с постоянными дворцовыми переворотами и городскими войнами визирей.

Диргам принял решение прорываться в столицу и возглавлять оборону, на что имел довольно высокие шансы. Но прорыв пришелся на сектор, занимаемый византийцами, под командованием Константина Коломана и с приданными наемными туркменами. Ромейскую пехоту врасплох застать не удалось, что возможно получилось бы с рыцарями. Греки выдержали первый удар, затем Коломан бросил в наступление туркмен, а следом повел в завязавшееся сражение свой отряд. Естественно, отправив гонцов за подкреплением.

Бой вышел жестоким — визирю отступать было некуда. Византийцы и туркмены понесли огромные потери, на поле остался и сам Коломан. Но потом подошли госпитальеры, за ними основные франкские силы, и сражение кончилось полным разгромом египтян, погиб и Диргам. Франки тоже понесли немалые потери, получил тяжелое ранение Гуго VIII де Лузиньян, но для них это стало единственной крупной битвой кампании.