Отряд Раймунда разделился на два и погрузился на суда Лигурийской республики, которые разделившись на две эскадры, отправились в разные стороны вокруг острова, почти не встречая сопротивления приводя к покорности прибрежные города и захватывая кипрские корабли. Встретившись у портовой крепости Кирения, на севере острова, войска наследника Антиохии вновь соединились и взяли город, захватив там в плен жену, сына и дочь Исаака.

Правитель Кипра в это время, стянув войска к Никосии, дал франкам еще одно сражение, причем в бою Комнин лично схватился с Боэмундом III, убив под князем коня. Победы это не принесло, но Исааку вновь удалось уйти, прорвавшись на север, в горы. Там он занял укрепрайон из трех считающихся неприступными горных замков: Буффавенто, Святого Илариона и Кантара, неподалеку от Кирении.

Никосия сдалась без боя, а патрициат острова начал приносить присягу Антиохии. Замки Комнина осадили, несколько приступов антиохийцам успеха не принесли и франки решили брать их измором. Исаак Комнин просидел в осаде полгода, после чего ввиду отсутствия перспектив и проблем с продовольствием, сдался. Был перевезен с семьей в Антиохию и вместе с сыном посажен в темницу, где их следы и потерялись навсегда.

Супруга экс-владыки Кипра была родственницей правителей Киликии, отчего с ней обошлись более великодушно. Она прожила в Антиохии долго, без права выезда, но в «приличествующей ее званию роскоши», а дочь Исаака Боэмунд III выдал замуж в Европу.

К началу 1185 года, Кипр полностью перешел под власть князя Антиохии, отчего последний начал интересоваться в Риме насчет получения королевской короны.

Генуя получила освобождение от всех пошлин на десять лет, от транзитных — «на все времена» и обещание через десять лет минимальных местных сборов, кварталы в нескольких городах острова, а Лимасол и Фамагусту в лен целиком. У Антиохии своего флота все равно не имелось. Небольшой на тот момент порт, Фамагуста быстро поднялась на деньгах генуэзцев и заселении бегущих из Византии сторонников проигравшего Андроника.

Часть европейских крестоносцев, традиционно решила остаться на востоке, получив лены на Кипре, но большинство феодалов составили выходцы из княжества, последние годы почти не воевавшего, отчего накопившего кадровые резервы. Феодализация все равно шла медленно, вынуждая Боэмунда III опираться на местный патрициат, делая правление мягким, а лояльность населения повышая.

Патриарх Иосиф, разумеется, потребовал вернуть провинцию в лоно империи, получил ответ о победе над суверенной деспотией, бывшей «нашим и вашим врагом» и заверения в вечной дружбе. Регент Византии задал невежливый вопрос генуэзцам, те сослались на князя Антиохии, обиды, причиненные Исааком и эксцесс исполнителей на местах. Общих границ с княжеством, как и флота, у греков не нашлось, воевать с левантийцами выглядело совсем не ко времени, так что пришлось списать Кипр на потери от смуты и союзников, запомнив — не им первым, на будущее.