* * *

После этой встречи в Москве мы подумали и решили, что вмешиваться на государственном уровне нам больше ни во что не следует, пока не спросят о чём-то конкретном. Потому что дела и так идут в соответствии с неведомыми планами, знакомить с которыми ни супругу, ни меня никто не собирается. То есть нам пора переключиться на простые житейские дела, чем, собственно, мы и занимались последнее время.

Жили мы всё в той же деревне в колхозе «Луч» в собственном доме, то есть в доме, купленном на деньги от моей премии – взяли с нас недорого, потому что жильё всё равно бросали, поэтому остатков былого богатства вполне хватило. Избу я более-менее подправил, забор и сараи подновил и укрепил, дров заготовил достаточно и трудился себе потихоньку печником – мужики-то все на фронте, а мастер нужен и у нас, и по соседним сёлам. Ещё я работал как бы трактористом. Как бы, потому что трактор мой – квадроцикл с мотором в тринадцать лошадиных сил, чего для настоящей сельскохозяйственной техники совершенно недостаточно. Но таскать тележки этот экипаж способен лучше, чем лошадь. Так что – то вывезти навоз на поля, то выкопать что-нибудь экскаваторным ковшом, то бульдозером разгрести. Опять же пахать на нём получалось однолемешным плугом – два лемеха он уже не тянет.

Работы в колхозе всегда хватало – то в коровнике электричество погасло, то у кого-то контакт в патроне отошёл или провода оборвались из-за обледенения. С фронта вернулся Фимка и сразу стал Ефимом Пантелеевичем – председателем колхоза. У него за плечами целая семилетка – грамотей. И опыт командования артиллерийским расчётом – тоже большое дело. Ну и по жизни мужик он хозяйственный – исправно начислял мне за работу трудодни, которые я получал из колхозного амбара продуктами – план-то у колхоза весь целиком по молоку, которое каждый день утром и вечером уходит в детские сады авиазавода. А остальное, что выросло, считается кормовыми культурами, то есть идёт на внутреннее употребление, в том числе и для пропитания личного состава.

Тут понемногу сеют и рожь, и овёс, и гречиху. Крупорушка в хозяйстве есть, так что в селе нынче не голодают. Опять же картошка со своего огорода. А вот в городе с пропитанием дела заметно хуже – всё в разы подорожало, хотя и не пропало совсем. Но до карточек дело пока не дошло – это мы с Мусенькой отметили для себя, сравнивая нынешние реалии с прошлыми. Это закономерно, потому что значительную часть Украины страна на этот раз врагу не отдала.

Это обстоятельство вызывает у меня чувство глубокого удовлетворения. То есть, в принципе, мы с моей ненаглядной сделали всё, что могли, и это всё – не такая уж безделица. И сегодня я тоже занят не пустяками – огромным достижением считаю построенное из стеклотекстолита отхожее ведро с плотной крышкой и металлической ручкой, которое избавило нашу семью от необходимости справлять естественные надобности в туалете типа «сортир». Для женщин это особенно некомфортно и грозит простудой детородных органов – всё-таки зимы в этих краях холодные.