С этими словами он нырнул куда-то под стол и извлек из объемистого старомодного портфеля, — а он никогда не приходил ни с чем подобным раньше, — что-то, до крайности напоминающее мягкую детскую игрушку. Забавную пушистую зверушку в стиле старого, доброго Диснея, с симпатичной мордочкой и глазами-бусинками, размером примерно с небольшую кошку.

— Представляете себе, — продолжил он, как ни в чем не бывало, — сделал сам, с собственным, вполне оригинальным дизайном, на основе совершенно невыразительной базовой модели.

— Я понял: ты свихнулся.

— Тс-с! Немножко потише. Ты еще не знаешь названия. Не поверишь, — я прямо-таки голову сломал, думая, что это может быть, но потом понял: на самом деле это саблезубая морская свинка.

— Саб… что?

— А что такого? Почему может существовать саблезубая морская собачка, а Саблезубая Морская Свинка — не может? — И вдруг отрывисто произнес. — Смайли, — ат!!!

И в ответ на его голос существо на столе вдруг напряглось, будто готовясь к прыжку, жутковато прищурилось и разинуло непомерно широкую, раскладную, как у некоторых рыб, пасть, полную жутких зубов.

— Оригинальная конструкция, не правда ли? За один прием отхватывает полфунта плоти, прыгает на четыре метра в длину, на два — в высоту, а сейчас действует в режиме охраны… так что постарайтесь не делать резких движений. И резких звуков тоже лучше не издавать, — просто на всякий случай.

— Что это значит, — вдруг занемевшими губами вопросил начальник, но все-таки, как ему и сказали, шепотом, — или вы и вправду рехнулись, Джек?

На острейших, как шило, зубах твари, на самых кончиках, показались мелкие, как маковые семена, капельки желтоватой жидкости.

— Забыл сказать, что она, разумеется, очень, очень ядовита… А вот ваше предположение вынужден решительно опровергнуть, — я никогда еще не чувствовал себя до такой степени нормальным. И не перестаю удивляться, — как же, однако, мало требуется человеку для счастья. Всего-навсего козыря, который позволяет ему, наконец, не бояться увольнения и, вместо этого, делать, что ему заблагорассудится.

— Вы что, — получили наследство?

— О, лучшее в мире. Всего-навсего свободу. Не ту, понятно, выморочную, превратившуюся в Бог знает что декларацию, а настоящую. Когда тебе наплевать. Мне, например, наплевать, уволите вы меня, или нет. Наплевать, заплатите ли вы мне выходное пособие. Поступайте, как хотите. Может быть, я буду с вами судиться, — не для того, чтоб выиграть, а просто так, помотать нервы, — а, может быть, — нет, и просто-напросто пристрелю вас спустя какое-то время. А может не буду. Не знаю. Плевать. Не три месяца. Полгода. Потому что именно полгода тому назад я купил за бесценок заброшенную ферму в Айдахо, в страшной дыре, и с тех пор был занят ее обустройством. Я снял все сбережения, продал все, включая дом, ликвидировал все активы, взял ох-хренительную ссуду, которую постараюсь не отдавать, и теперь являюсь бездомным бродягой. Но! Это только до тех пор, пока я окончательно не зароюсь в своем логове. Спрячусь от судов, от кредиторов, — он мечтательно улыбнулся, — и рассчитываю вскорости достигнуть совершенства, — завязав платить налоги…