– А я и не собирался, – хмыкнул Корней. – Да вот Егор со своим десятком сманил – говорит, медведей шалых нынче развелось… Шатаются. Видно, не спится им.

– Неужто ещё один? – озабоченно покачал головой Осьма. – Охотиться собрались? Извиняй, я тут вам не помощник. Видал я у Никифора шкуру, хороша, да только и поболее встречаются.

– Это да, деда, – усмехнулся от дверей Мишка, нахально встревая в разговор. – Осьму медведем, пожалуй, уже не испугать. Он к самому василиску в пасть залез и кусок у него сладкий выдрал.

– К василиску, говоришь? – нахмурился дед, но подумав, согласился. – Пожалуй, так и есть. Только это не главная его беда…

Осьма наезд своих работодателей, разумеется, почуял, хотя причину его ещё не понимал, но привычка держать лицо до последнего никуда не делась, и он стоял как ни в чем не бывало и разве что не посмеивался.

– Главная его беда, что он нашими руками к нему в пасть полезть решил… Тебе что, помирать понравилось? – рявкнул воевода. – Одного раза мало – опять судьбу испытываешь? Сотня в своем праве – мы княжьим именем земли под руку Вячеслава приведём, князь Юрий против брата не пойдет. А вот тебе точно не забудет, если узнает, кто сотню по следу пустил. Ведь в последний момент угадал. Или ты так с князем захотел поквитаться за свою обиду, что нами прикрылся?

– Не пойму, о чем ты говоришь, Корней Агеич? – глаза купца метнулись с Корнея на Мишку и обратно. – Князь Юрий тут каким боком?

– Погоди, деда, – вмешался Мишка, сочувственно Глядя на Осьму, который в ответ хлестнул его отчаянно-злобным взглядом. – Может, он и не знал вовсе. Осьма, ты же не знал, что сосед наш, боярин Журавль, с князем Юрием сговорился и под его руку идти собрался со своими людьми и всем хозяйством? У них уже все готово было; если бы мы летом туда не полезли, они бы уже с места тронулись. А теперь под Вячеслава Туровского им идти сподручнее. Сильно расстроится Юрий, как ты думаешь?

– Что?! – вот теперь Осьма испугался так, что Мишка даже на пол у его ног покосился – как бы порты не замочил. До этого дело не дошло, но купец побледнел до желтизны, охнул, словно из него воздух выпустили, и, нетвердой походкой подойдя к столу, тяжело опустился на скамейку возле него. – Точно знаете?

– Точнее некуда, – кивнул Корней, с интересом разглядывая купца. – Ты шубу-то сними, вон, аж взопрел, – ласково посоветовал он. – И кваса глотни, что ли. А потом рассказывай нам.

– Да что рассказывать-то?! – вскинулся Осьма.

– А все, что знаешь. И что не знаешь – тоже. Например, с чего это ты меня, не знаючи, на Журавля воевать толкал? Мы с Федором тогда сильно сомневались, а вы с Лехой… особенно ты – аж соловьем рассирался: про долг христианский, про службу княжью. Лехе-то понятно – мечом помахать да добычу взять не терпелось, а ты что? Для ничего не знающего слишком красно пел. Так что не крути, Осьма. Говори, зачем тебе понадобилось, чтобы сотня за болото пошла? Чего выведать через нас хотел?