Мне в награду дали пострелять из тяжёлых пистолетов. Что меня порадовало, так это то что наган я уже легко мог держать одной рукой, не так, как после паралича, когда едва удержал его обеими руками.

Из ТТ тоже пострелял. Укротив, после первого выстрела, оружие, попал несколько раз в мишень.

Всё же оружие это не для детей. Доволен былПорадовало темо, что в очерченную человеческую фигуру я попал, так что, если придётсяслучиться стрелять, не промахнусь. Причём, долго раздумывать не буду, потому что помнил золотое правило ганфайтера: достал оружие – стреляй!

После тира Сергей Никанорович попросил меня немного заняться с девочками строевой подготовкой.

Выстроив девчат на стадионе, где занималось много ребят, я сказал роковую для себя фразу:

- Будем учиться ходить строем. Что мы, хуже мальчишек, что ли?!

Теперь от шуток в свой адрес я наслушался немеренно. При встрече ребята совершенно серьёзно восхищались, как мне идёт форма, как не хватает косичек с бантиками.

Я проходил мимо, нарочно шагая по – девчоночьи красиво, и гордо задрав носик.

Зато девочки с удовольствием занялись строевой подготовкой. Сначала ходили и учили повороты и развороты рассыпанным строем, чтобы не затоптать друг друга, потом упражнялись плотным строем. Будь мыЕсли бы мы были одного роста, наши повороты налево в движении, или кругом, смотрелись бы очень красиво.

Как я и ожидал, девочек разобрали мальчишки, или наоборот, и нас с Ниной оставили в покое. Даже Зина, которая сначала возмущалась, что мальчик приходит в гости к ней, а за ним ухаживает другая девочка, нашла друга.

Мы с Ниной подружились, в свободное время гуляли у озера, даже взявшись за руки.

Ребята в спортлагере были деликатные, не дразнили нас, тем более, прозвав меня девочкой, неудобно было обзывать женихом.

Не забыл я и своих старых друзей, и папу. На стене общежития висел почтовый ящик, и оттуда вынимались письма. Я купил открытки, конверты, и написал всем своим друзьям и подругам.

- Не смотри! – улыбался я Нине, которая сломала глазки, пытаясь разглядеть, кому я пишу.

Начал писать я Никите, потом директору, Артёмке, рыжей Саше, Вике, Алёше, Лене…

В конце послания писал, что сижу на станции, и скоро отправлюсь дальше. Куда, не уточнял.

Папе я тоже написал, как товарищу, на адрес детского дома.

- А мне ты будешь писать? – ревниво спросила Нина.

- А как же, Ниночка! – удивлялся я, - Ты же моя лучшая подруга!

- У тебя их, наверное, в каждом городе…