Я, не сдерживая слёз, несколько раз перечитал записку, поцеловал её и съел.

Не дай Бог, прочитает кто!

Запасся я и носовым платком, зная, что пробьёт на слёзы.

Когда немного успокоился, в мой вагон зашли двое подростков лет двенадцати – тринадцати.

- О! Пионерчик! – обрадовались они, увидев меня. Один из них сел вплотную ко мне и упёр мне в бокребро самодельную финку:

- Сиди тихо, мальчик, и никто не пострадает!

Другой полез в мой любимый рюкзак. Но там хитрый узел. Я его развязываю, только потянув за верёвочку, а чужой его только затягивает.

Настроение у меня под стать. Я даже обрадовался пацанам. Можно душу отвести!

Нажал на нерв на руке соседа, отобрал у него финку и слегка воткнул ему в район печени:

- Сиди тихо! – я сильно толкнул ногой мальчишку, безуспешно боровшегося с узлом на рюкзаке.

Мальчишка, не ожидаял такого, упал и сильно ударился об скамейку, спиной и головой.

- Помоги ему, сядь рядом, напротив меня, и сидите там, пока не приедем туда, куда я хочу.

Мальчишки сели, настороженно оглядываясь.

- Не думайте, что сбежите. Я ножи хорошо метаю! Сидите, не дёргайтесь.

Ребята успокоились, хотя тот, которого я толкнул, всё почёсывался, морщась.

Я рассмотрел внимательно финку. Самодельная, но острая, такой и убить можно.

Проехали так несколько станций.

- Я в туалет хочу, - сказал тот, что тыкал в меня финкой.

- Ходи под себя, потерплю, - сказал я, играя этой финкой.

И тут вошли двое милиционеров. Финка исчезла, а пацаны обрадовались: