Я вошел в комнату, коротко окинув её, взглядом с порога, и сосредоточил внимание на человеке. Это была белая комната, прямо на стенах которой было нарисовано несколько икон. Богородица с исходящей от неё сиянием, в обрамлении цветочной рамки. Корзины с цветами, и гирляндами чеснока. На дальней стене висел потемневший от времени крест с резным Христом, тощим, с лицом искаженным мукой и поднятым к небесам. Но главное был — человек. Он сидел за столом, перед кипой каких-то бумаг и хозяйственных журналов. Вот этот был резкий. Лицо — топор. Он оглядел меня, оценил, взвесил — поклонился мне, совсем другим поклоном. Тот монах что встретил меня, показал при поклоне макушку с выбритой тонзурой. Этот не прервал контакт глаз. Пригласил меня присесть, экономным, почти скупым жестом.
Я отодвинул стул и сел перед ним.
— Спасибо, брат Паскуале, — вежливо обратился к моему провожатому человек за столом. — Дальше я сам.
— Как скажете брат. — Провожатый закрыл за собой дверь снаружи.
Мы остались одни.
— Вы привезли орла. — Наконец сказал человек.
— Вы Коррадо Марини.
— Да.
— Марко говорил вам обо мне. Да, я привез орла.
— А сам Марко?
— Мертв.
Человек помолчал.
— Это требует объяснений.
— Я расскажу, — кивнул я. — Но сначала — возьмите.
Я наклонился вперед, и аккуратно положил перед ним рюкзак.
Он расстегнул клапан, залез внутрь, и вытащил оттуда пистолет-пулемет с глушителем. Лицо его приняло неопределенно-нейтральное выражение.
— Глубже, завернуто в тряпке, — прокомментировал я.
Человек отложил пистолет-пулемет на край ствола, это вышло у него как-то очень по-свойски, и достал тряпку. Положил поверх рюкзака, развернул. Крылатый гордец явился на свет. Потемневший, но от этого еще более живой. Раскинувший сильные крылья, в вечной атаке. В комнате словно что-то тихо прошелестело. Ритмичный стук, — это походный строй легиона печатал шаг. Дальний гул — отгремевшие тысячи лет назад битвы. Человек смотрел на Орла. Орел смотрел на человека.
— Как мне обращаться к вам, сеньор? — Прерывая молчание спросил монах.
— Лео, — представился я.