— Товарищ капитан, что происходит? — старший сержант Селезнев обратился к Пехоте. Он недовольно заерзал на месте. Выглянул в иллюминатор. — Тут, по данным разведки должно было быть всё чисто. А если у них, здесь, зенитки имеются? Тогда вообще приплыли — суши весла. Лупанут — места мокрого не останется.

— Отставить, разговоры. — Пашка неуверенно осадил младшего по званию. — Какие к чертям зенитки? Откуда? Ты скажи ещё, что у них тут шилка прикопана или веер ракет. Нет, тут ничего — кроме ослиной мочи и вонючих бомжей в чалмах.

Раненые бойцы, подавляя неприятную дрожь от перегрузки и напряжения, засмеялись над страхом Селезнева.

— Так, тихо, всем! Сейчас быстро пройдем узкий участок и будем на месте. — Офицер поднялся с места. Стал успокаивать солдат. — А там, вас подлечат немного и дуйте в отпуск к мамочке или к девкам под юбку.

В ответ, словно издеваясь над словами Пехоты, со склона ударили два крупнокалиберных пулемета. Огненные трассы пулеметных очередей бешено устремились к «шайтан-арбе».

В кабине винтокрылой машины начался ад. Пули стали рвать обшивку, пробивать лонжероны и шпангоуты, залетать внутрь. Стали звенеть стекла и разбиваться иллюминаторы. Один из бойцов внезапно вскрикнул и стал медленно сползать на пол, образуя кроваво красный след на стене машины. Второй захрипел, задергался в предсмертной судороге.

Моторы натужно взвыли. Вертолёт основательно тряхнуло. Откуда-то внутрь машины тонкой струей стал просачиваться дым. Он противно «начал драть» горло, затруднять дыхание, слезить глаза.

Пехота метнулся к летчикам. — Командир, ты, какого лешаго, «ушами хлопаешь»! Подави, к чертям собачьим, эти чертовы пулеметы.

— Чем подавить — у меня же ничего нет? — удивлению пилота не было предела. Он негодуя рубанул ладонью по воздуху, ткнул кулаком в пыльное стекло. — Я до вчерашнего дня одни доски с бревнами тягал на дальние заставы. И вообще, черт возьми… я, не полосатый «Крокодил» вооруженный до зубов (Примечание автора. Прозвище ударного вертолёта Ми-24), а обычная ломовая коняга. У меня, даже пулемёта нет, уже не говоря о ракетах. А из вооружения — вон, автомат к борту прицеплен.

— Да, ты, что, ядрёный сапожник! — Капитан заорал от негодования как полоумный. — На задание поперся без вооружения? Кто же тебя — гада ползучего выпустил? Да, ты знаешь, что тебе за это будет? Да, ты, у меня под трибунал пойдешь! Эх, ты — босота! — Расстроенный десантник схватил со стены автомат. Высунул дуло в разбитый иллюминатор и начал палить из него в белый свет «как в копеечку». — С-су-ки! Как же мы теперь без оружия! Как можно воевать — без него? Да нас же тут всех до одного положат! — Он с нарастающим остервенением не переставал давить на гашетку. — У-ро-ды, не-на-вижу!