— Свят, свят, пустые небылицы плетешь! — недовольно закрестилась рассудительная подруга. Её каштановая коса задвигалась, от солнца зароилась искорками и, казалось, даже начала потрескивать. — Остров, во-о-он какой большой. Сказывают, за месяц не обойдешь.

— А я девчата больше всего войны боюсь, — поделилась своими страхами третья собеседница. — Живем тут, со всех сторон открыто, как на блюдечке. Спрятаться негде. А не дай бог вороги нападуть? Перебьют всех мужиков. Жить то опосля, как будем? Без них скучно.

— Марфуша, ну пошто ты вечно пузыри в кадушке пускаешь? Какие ещё вороги?

— Не знаю! Мало ли их на белом свете понаплодилось? Татары, например или ещё какие-нибудь ляхи со свеями. А может быть турки ягастые.

— Окстись сердобольная! — заспорила пышнотелая. — Откуда же им тутача взяться? Мы же на острове, да и водица же кругом на многие-многие версты?

— Откуда мне знать? Эти аспиды окаянные — иродово семя, вечно нам жизни не дают. Возьмут, да нападуть. С них станется.

— Эх, Марфа, Марфа! И ты туда же — про всякую ересь кумекаешь. Жениха тебе надо, чтоб об чём попало не думала. И всякие небылицы на нос не мотала.

— Ага, как же? — Марфуша игриво повела плечами, вытянулась, махнула рукой в сторону дышащего спокойствием моря: Высокая, стройная, ладная. Лицо словно выточенное по классическим пропорциям. Высокий лоб, небольшой чуть вздернутый нос, идеального овала подбородок.

— Где же их женихов взять то? — красавица присела к большой черепахе медленно ползущей в сторону моря. Приподняла её. Осмотрела. Нежно погладила по панцирю. — Ненаглядный, где-ты? Ау? Кто-нибудь видит тут настоящего жениха? Ан, нет, так нет. Одни мы тут с тобой, черепашка. Несчастные бабоньки, всеми забытые, на этом заброшенном острове. Сидим песочек слезками поливаем, старости ожидая.

— Ахти-боже-светы! Очумела совсем, что-ля? — вторила ей подруга. Размашисто из стороны в сторону боднула головой воздух. — За ней давеча пол острова прибегала — ухаживали. Здеся свободных парней, мужиков наверное пол тыщи! А то и все две!!! Они тут кобыляки — жеребцы кудрявые цельными табунами туда-сюда шастают! Выбирай — не хочу! А она среди них жонихов не видит? Зенки то раскрой, глобля косолапая! Чай не слепая? Главное все на неё смотрють. Здоровые, поджарые, мордастые! Каких хошь! Хошь лошкой ешь, хошь черпаком греби! Слова красивые сказывают? Внимание оказывают? На танцы приглашают! А она их, не видит!

Рассказчица расстроенно развязала, завязала узлы платка. Провела ладонью по голове. Оправила юбку.

— Люди добрые, — она обратилась к неизвестным слушателям. — Ну, нету ей мужиков на острове!