Илье тоже не нравилась подобная перспектива, и он постоянно работал над уточнением своей теории. Помните, при первом плавании в Европу я обнаружил в Индийском океане островок, которого там просто не должно было оказаться? Илье этот факт очень помог. И недавно он окончательно пришел к выводу, что к моменту его переселения этот мир был не точной копией нашего прошлого в соответствующее время, а самостоятельным, просто чрезвычайно похожим. Далее мой друг предположил, что чем более тождественны миры, тем проще перемещение между ними, и наоборот. Но ни экспериментального подтверждения, ни тем более числовых параметров потребного сходства до недавнего времени не было. Радиограмма же означала, что теперь они есть. И можно не волноваться — мы настолько изменили этот мир, что из покинутого нами сюда уже никак не пролезть.

Перед тем как двигаться в Испанию, «Врунгель» взял курс к нашей базе в архипелаге Силли. Во-первых, там он дозаправится углем. Не так важно, что старый запас не был использован и наполовину, — мало ли что может случиться и куда после этого придется плыть! А во-вторых, по радио сообщили, что на базу уже прибыл де Тасьен. Он должен был получить новую турбину и котел высокого давления для своего дирижабля, потому как два корабля с вином, сукном и медью, то есть оплатой заказанных запчастей, достигли Ильинска и встали под разгрузку. Массовые завозы людей мы уже не практиковали, хотя, конечно, ценные специалисты продолжали считаться желанными гостями. И теперь Людовик вынужден был сократить аппетиты, потому как платить за наше оружие и запчасти ему было почти нечем. На приколе стояли девять французских дирижаблей, но необходимые запчасти были заказаны только для одного — легендарной «Франции», символа могущества французского Небесного Флота.

Уже не виконт и первый лейтенант, а граф и младший адмирал Александр де Тасьен взошел на борт «Врунгеля» сразу после того, как наш крейсер пришвартовался в гавани острова Сент-Агнес, и дежурный офицер проводил его в мою каюту. Самый результативный ас этого мира, ибо только у него на личном счету имелся сбитый дирижабль противника, был хмур и трезв как стеклышко. Поэтому первым делом мы с ним в темпе исправили это досадное недоразумение, приняв по сто граммов, после чего я распорядился подавать обед, а де Тасьен приступил к своему невеселому рассказу.

После своего знаменитого воздушного боя он ухитрился без повреждений посадить неуправляемый дирижабль и, пока тот стоял без турбины и котла с водяным баком, летал на «Беарне».