Так что еще год мира с Турцией мне необходим, даже если султан сразу не нападет, то он может легко перекрыть весь наш западный трафик — и Босфор и Дунай. По Днепру — пороги, по Днестру можно дойти только до Галича, да и перекатов сейчас на нем много. И остается нам торговля только с Русью и Персией. У Руси нет денег, а в Персию нет грузового пути, вьючный караван — это курам на смех. Да и тот может уничтожить удачливый грузинский разбойник. Так только мовеином и можно торговать — и на это серебро покупать на Руси закупов, рожь и лен. Жить так можно, но плохо и недолго.

Так что Еремей отправился в круиз по странам Средиземноморья. Попытаемся найти еще союзников. Может, получиться организовать крестовый поход против осман. Хотя Святые Земли сейчас занимают мамлюки, опять не так. Ох, как бы против меня крестовый поход не устроили!

Гусев на пароходе прибыл в Палермо, столицу Сицилийского королевства. Несколько дней он потихоньку изучал рынок, общался с купцами и чиновниками. Вел политическую разведку под видом экономической разведки. Обстановка на Сицилии разительно отличалась от таковой в Венеции. Если в Венеции главенствовали законы и экономическая эффективность, то в Сицилийском королевстве, как и в других королевствах Арагонской Короны, всем правили бароны — рикос омбрес. Они наследственно владели своими землями, были свободны от всяких государственных податей. Из своих земель они выделяли феоды дворянам помельче — идальго.

Баронов можно было лишить своих наделов лишь по приговору верховного судьи Арагона, который не подчинялся даже королю. А король должен был соблюдать вольности баронов, иначе они даже могли сменить подданство или объявить войну самому королю. Вольностей у этих рикос омбрес больше, чем у ясновельможных панов.

Каждый барон в своих землях был всевластен, крестьян облагали максимальными налогами и повинностями. Рикос омбрес могли жестоко наказывать своих крестьян, и даже убивать их, потому как на своей земле у баронов был полный иммунитет. Сицилийские крестьяне это переносили особенно тяжело, так как арагонские порядки здесь появились относительно недавно. Крестьяне периодически бунтовали, но все сеньоры — бароны и идальго — действовали сплоченно, и крестьяне ничего не могли добиться.

Получается, что в Венеции переход к капитализму сдерживает лишь излишнее государственное регулирование многих сфер жизни, а в Арагоне процветает махровый феодализм, граничащий с рабовладением. Не удивительно, что так отличается экономическая эффективность этих государств. Но скоро произойдет объединение Арагона и Кастилии, и появится Испания, одно из сильнейших государств шестнадцатого и семнадцатого веков.