- Соловьев! - обратился учитель ко мне. - Если и остальные нормы сдашь так же, то будь моя воля - разрешил бы тебе ходить на мои занятия хоть в плавках, хоть в шубе.

- Сдам, - киваю.

Вова вообще не смог сдать ничего, но ничуть не был этим расстроен.

Секция бокса.

После уроков на улице Наташка уже привычно пристроилась ко мне, но я повернул в другую сторону от дома.

- Ты ориентацию в пространстве не потерял? - поинтересовалась удивленно.

- Иду туда, куда ведет мой тяжкий жребий, сомнений сонм и бездна суеты…, - процитировал пришедшую на ум фразу.

Даже не понял, откуда она - слышал ранее или придумал сейчас.

- Хорошо. Пойдем вместе. Посмотрим, куда тебя он заведет, - покладисто согласилась она. - Будь уж до конца джентльменом, возьми у слабой девушки тяжелый портфель, - смотрит сбоку с ехидной улыбкой.

- Господи! Где «эмансипе»?Как мозг мужику выносить, так равноправие! А как сумки таскать, так «слабый пол»! - сетую, забирая ее портфель. - Веди уж аборигенка в «Волну», - соглашаюсь, желая хоть немного пользы извлечь от навязчивой девчонки.

- Соловьев! Откуда ты такой взялся? Где твое воспитание? - в шутку возмущается.

- Сам не пойму. Еле сдерживаюсь, чтобы не харкать, не сморкаться в пальцы, не вытирать нос и рот рукавом и не добавлять для связки слов «на х…й, бл…дь, тьфу!». А прием пищи дома вообще приводит каждый раз в ужас! Зачем выкладывают на стол столько вилочек, ложечек, ножичков? Неужели не понятно, что руками есть и отпивать через край кастрюли удобнее? - возмущаюсь притворно.

- Фи! Мужлан! - включается в словесную игру, но потом встает передо мной и, склонив голову набок серьезно удивляется:

- Ты меня с каждым разом все больше удивляешь! Откуда ты такой?

Оставаясь на игривой волне, декламирую начало притчи о своей родине:

- «На севере Руси Великой, на границе земель Вологодских и Новгородских лежит Земля благодатная. Издавна звали этот край Волокским Верхом. Славился он лесами дремучими, зверьем разным, травами пахучими, медом целебным, урожаями обильными. Жили там красивые, сильные, свободолюбивые люди. И недоступна та земля была иным из-за болот бездонных, кроме как зимой лютой…»

Некоторое время Наташка всматривается в меня со смешинками в светлокарих глазах и легкой улыбкой. Потом кивает и снисходительно предлагает:

- Пойдем. Уж провожу свободолюбивого провинциала до нашего Храма спорта, а то потеряешься, и мы лишимся будущей звезды Ленинградского спорта.

Некоторое время идем молча, потом она не выдерживает и задумчиво глядя вверх мечтательно сообщает: