На мгновение Белову показалось, что у Рериха-отца случился инсульт. Взгляд Николая Константиновича остекленел, а изо рта вырвалось что-то вроде: «Ы-ы-ыгха… О-о-о?..»

В одно мгновение Сашка оказался возле старого художника и подхватил его под мышки…

– Елена Ивановна! Николаю Константиновичу плохо!

Та подскочила вспугнутой курицей и кинулась к мужу, но тот уже приходил в себя. Он судорожно сглотнул и наконец выдавил:

– Простите, Тёмный, но откуда ЭТО у вас?..

Одновременно с его словами Елена Рерих впилась глазами в прозрачный камень. Очень осторожно, словно бы это был неразорвавшийся артиллерийский снаряд, он взяла его из рук мужа и тоже вдруг судорожно сглотнула, а потом прикрыла рот рукой.

Сашка помолчал, удивляясь изумлению Рерихов, а затем сообщил, что камень ему достался совершенно случайно. Он подобрал его в одном из разрушенных храмов, когда шел вместе с отрядом восставших неприкасаемых. О том, кто разрушил храм и что случилось с теми браминами, что пытались его защитить, Белов благоразумно умолчал.

– …Он лежал в старом бронзовом ларчике, очень простом на вид, прямо под алтарем. Какой-то такой неприметный… А что, это какая-то святыня? Какой-то известный древний камень?

Рерих помолчал, затем обменялся взглядами с женой и очень осторожно спросил:

– Скажите, Темный, а вам никогда не доводилось слышать о «Великом Моголе»[351]?

– Хм… Это не тот ли громадный бриллиант, который потом распилили?

Николай Константинович улыбнулся:

– Как видно, не распилили… – он взял у жены камень и поднёс его к свету. – Это, судя по всему – он. Странно, что вы его не узнали…

Сашка похмыкал:

– Ну… Вероятно, дело в том, что я не слишком много видел бриллиантов в своей жизни. А в руках держал и того меньше…

С этими словами он взял камень у Елены Ивановны, покатал в пальцах и поднес к глазам.

– Точно бриллиант? – спросил он. – Может, всё-таки горный хрусталь или что там ещё есть?

Николай Константинович усмехнулся:

– Почти наверняка. Только знаете, Тёмный, это – не бриллиант. Огранка не бриллиантовая. Так что правильнее будет называть его огранённым алмазом…

«Вот, блин! – подумал Сашка. – А я его хотел Светке подарить… Теперь-то, конечно, фигушки. Дайде… товарищ Сталин отберёт. И в Алмазный фонд сдаст… Вообще-то и правильно сделает…»