— Нет. Пусть все три делает. И если можно, то и еще шире.

— Да для чего тебе?

— Ну как же. Если чертежи какие справить, так там порой что-то выделить особо надо, цветом или более жирной линией. А так и мудрить ничего не надо, просто возьми нужное перо, и готово.

— Хорошо, передаст.

— О! А это что за листы? Гляжу, тоже тонким пером писано, и убористо.

— Да так. Разумник каких мало, — припомнив слова цесаревича, сказала княгиня. — Предложения свои по изменениям в податях принес. Словом, сует нос, куда ему не следует и в чем не разбирается.

— Ты позволишь, я почитаю?

— Да оно того не стоит, Коля.

— То есть ты это все одно выбросишь в огонь?

— Ой, да забирай. Делать тебе нечего. Люди всю жизнь учатся управлять государством, и ума толком дать не могут, а тут разумник от сохи.

— От пищали.

— Что?

— Ну он же стрелецкий сын, стало быть, от пищали, ну или от наковальни.

— Да ну тебя. Баламут. Лучше скажи, что там с дознанием?

— Уж закончено.

— Посланника к королю Яну отправили?

— А то как же.

Не простой душегуб угодил в подвал Разбойного приказа. Королевский посол, этого так просто на плаху не потащишь. Тем более учитывая, что союз с варшавским двором Москве просто необходим. Тот самый случай, когда вчерашние враги вынуждены стать друзьями, чтобы противостоять общему противнику. Опять же войско московское уж вовсю собирается.

Так что вопрос серьезный. И судьбу этого француза теперь оба двора решать будут, да так, чтобы ни одной из сторон урону не было. Задал задачку, паразит.

— Кого отправили? — уточнила Ирина.