— Угу. Узнала незадолго до отъезда.

— А говорила, что не хотела отправляться в путь в тяжести, — игриво поддела ее Лиза, явно желая увести в сторону разговор о браке.

— Так ведь срок-то совсем малый. С Анютой никак не сравнить. Кстати, а что ты с собой повезла прислугу, обремененную малыми детками? Уж не в мамки ли прочишь?

— Ну, коли твоего совета слушать, а не слушать причин нет, то Анюта все еще при молоке будет. И верна она мне безмерно. Оттого и тетку попросила отправить со мной мужа ее, Егора. Это она уж сама рассудила, чтобы он был не один, а со всем десятком.

— Понятно.

Тем временем кавалькада приблизилась к очередной березовой роще. Сколько их уже было на пути. Русь — она лесами богата. А уж березой и подавно. Так что дело очень даже привычное.

— Антип, Елизар, вперед, — подкрепив свои слова жестом, приказал Егор.

Стрельцы без лишних слов пришпорили лошадей и быстро оторвались от основной группы. Еще немного, и они скрылись под сенью деревьев, держа в готовности свои винтовки, штык-тесаки которых были надеты на стволы. Измайловцев практически не учили пользоваться саблями, и те не входили в их вооружение. Зато штыком пользовались исключительно. Равных им в этом деле не было ни в одном солдатском полку.

— Ты что такой напряженный? — спросил у десятника лекарь.

— Да на душе как-то неспокойно, — повел плечами Егор и поудобнее перехватил винтовку.

Все же прежний его карабин, с которым он ходил на Урал, был куда ловчее. Оно вроде и не намного короче, всего-то в половину локтя, а насколько ощутима разница. Но с другой стороны, Иван прав. Единообразие в вооружении десятка куда важнее. Да и противостоять коннице проще. Уж проверено, и не единожды. Даже под Азовом сподобились как-то с ногайскими всадниками сойтись в ближнем бою.

— Тебе вечно неспокойно, — легкомысленно отмахнулся лекарь. — Чуть только впереди появятся кусты, как у тебя на душе начинают кошки скрести.

— Тебе хорошо судить со стороны, Павел Валентинович. Чай, случись что, ответ держать не тебе.

Егор невольно оглянулся на небольшой караван. Одна карета да три крытых повозки: в одной вещи царевны, в другой пожитки молодоженов Рудаковых, в третьей припасы. Четверо возниц, пара лакеев, три служанки, десяток стрельцов верхами, лекарь, его супруга, ну и, наконец, сама царевна.

Скромно? Ну да, скромно. Но и иначе никак. Уж больно ревностное отношение у псковичей к собственной вольности. Пошли Николай даже полусотню, и то восприняли бы в пику. Так что лучше так. А что до разбойничков, то на лихих и этого десятка вполне достанет. Сила более чем серьезная, чтобы ватага поостереглась и трижды подумала, стоит ли точить зубки на столь крепкий орешек.