Антип и Елизар держались впереди не далее чем в сотне шагов. Потому как видимость тут ограничена, и дорога продолжает закладывать повороты. Они же должны были все время находиться в поле зрения десятника.

Залихватский и одновременно угрожающий свист. Несколько разрозненных выстрелов. Воинственные крики. Треск падающего поперек дороги дерева. И мужики, внезапно появившиеся словно из-под земли. В руках разномастное оружие или то, что можно за таковое счесть.

Егор вскинул винтовку и навел ствол на бегущего к нему мужика с всклокоченными волосами и бородой. Сжимает серьезную такую дубинку. В умелых руках крепкого русского мужика страшное оружие. Вот только мастерство нападающего Егор проверять не собирался. Палец нажал на спусковой крючок. Курок исправно ударил по кресалу, высекая искру. Выстрел! Мужика словно приложило кувалдой, опрокинув на землю.

Выстрелу Егора вторят винтовки остальных стрельцов. Рудаков также вскинул карабин и пальнул в набегающего разбойника, застив на мгновение взор пороховым дымом. Затем бросил ремень карабина на луку седла и дернул из-за пояса пистоль, одновременно взводя курок. Лекарь-то он, конечно, лекарь, но и в бою побывать ему доводилось не раз. Так что не растерялся.

— Стрельцы, спешиться! — во всю мощь легких прокричал десятник.

Измайловцы хоть и поднаторели в верховой езде, но, по сути, все так же остались пехотой, посаженной в седло. А потому и драться им куда как сподручнее пешими.

Едва ноги коснулись земли, перед Егором тут же возник мужик с перекошенным в воинственном крике ртом и замахивающийся топором на длинном топорище. Голова еще ничего не сообразила, а тело все сделало само. Левая нога ступила вперед. Руки выбросили навстречу нападающему винтовку.

Штык-тесак с легким и одновременно мерзким хрустом вошел в грудину мужика. Вот только на Егора это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Разве что вызвало досаду из-за допущенного промаха. Разбойник с хрипом повалился вбок, увлекая за собой и застрявшее в его груди оружие. Теперь придется приложить определенные усилия, чтобы извлечь клинок. Однако времени на это нет совершенно.

Егор выпустил винтовку и едва успел отшатнуться в сторону, чтобы разминуться с просвистевшей рядом с его головой дубинкой. Рука метнулась сначала к пистолю на поясе, но тут же изменила траекторию движения. Воспользоваться им Попов уже не успевал. Слегка присел, подаваясь вперед и пропуская над головой дубинку, пошедшую в обратном движении. Наконец рука сомкнулась на рукояти засапожника и потянула его из-за голенища.