Выхватывая тесак, Александр сдвинулся в сторону, пропуская мимо себя руку с тускло блеснувшим клинком. Одновременно он провалился вперед, вскинув тесак. Сталь вошла в грудь шведа под углом сверху вниз. Даже если удар вышел не смертельным, рана все одно доконает бедолагу. С такими и в псковском госпитале не всегда справляются. А уж если не просто уколоть, а еще и взрезать, так и подавно.

Левая рука упала к голенищу, и в ладонь стукнулась рукоять засапожника. Вовремя. Тесак еще в груди поверженного противника, а на Александра уже надвигается следующий. Выбросить руку с ножом в его сторону, ощутив, как отточенная сталь легко проникает в живую плоть. Повести кистью в сторону, взрезая внутренности и вырывая из груди врага крик, полный отчаяния, ярости и боли. Иди к Одину!

Тесак наконец высвободился. И в этот миг следующий атаковал десятника шпагой. Вот плохо, что клинки, подобно мушкетам и пистолям, не хранятся в пирамидах. Как ни внезапна была атака в мечущемся и неровном свете, Редькин все же успел ее распознать и отбить ударом тесака. Развернулся вокруг оси, позволяя шведу приблизиться, и с ходу вогнал ему в основание шеи засапожник.

Продолжая движение, подобно мельнице, разве что прибирая руку, чтобы ненароком не наскочить на препятствие, Александр нацелился на следующего. Но замешкался, рассмотрев в неверном свете оскаленные белые зубы на чумазом лице и горящий во лбу фонарь. Лешак тоже сообразил, что готов порвать своего, и резко подался назад.

Судя по недовольным и растерянным вскрикам, этот случай был не единичным. Два десятка, двигавшиеся с разных концов казармы, наконец встретились. Растерянность длилась недолго. Пара ударов сердца, и лешаки тут же двинулись обратно по своим кровавым следам, добивая всех, кому посчастливилось отделаться раной. Впрочем, посчастливилось ли? Легкораненых бойцы за собой не оставляли. А тяжелым контроль будет избавлением от долгой и мучительной смерти.

— Парни! Отозвались по очереди, — отдал команду Александр, полосуя ножом по горлу того самого, с вскрытым брюхом.

— Киря, тут.

— Добрыня, здесь… — начали выкрикивать свои имена бойцы.

Потерь не приключилось ни у них, ни во втором десятке. И это не могло не радовать. В других взводах не обошлось без ранений. Хорошо хотя бы то, что все они были легкими. Лешаки проходят вдумчивую подготовку, обладают достаточной выносливостью и закалкой, чтобы даже при наличии подобных ран оставаться в строю. Разумеется, по возможности их выведут из боевой группы, но уж точно не в этом походе.

А вот потери шведов потрясали. Пленных не брали, так что более трех сотен убитых. При этом, конечно, не обошлось без громких звуков. Все как и бывает в страшной и безжалостной рукопашной. Иное дело, что пальбы не случилось. А крики от стоящего на отшибе редута не долетали даже до окраин городка. Без огнестрела разобрались и с охраной главного ствола шахты рудника. Десяток солдат. Так, сущая безделица.