Первыми в берег воткнулись лёгкие струги с воинами, устроившие немалый переполох в поселении. Правда часть поселенцев уже успела схорониться, опасаясь лёгких отрядов московской конницы, но часть всё же была захвачена практически врасплох. Тут и порожний насад пришёлся ко двору: было куда и полон и хабар складировать. Поселение грабили со вкусом, задержавшись на сутки. Отсюда до Полоцка оставалось менее ста вёрст, и операция по захвату города изгоном входила в решающую фазу.

Несмотря на многочисленные налёты вражеских отрядов, деревенька Улла, что выросла на левом берегу Западной Двины при впадении в неё одноимённого притока, процветала и даже доросла до статуса местечка. Принадлежала она шляхтичам Саковичам герба "Помян", хоть и ставших в последнее время третьеразрядным родом, но, тем не менее, поднимавшихся до должности полоцких наместников. Последним таким был Богдан Сакóвич, чья дочь Эльжбета была женой нынешнего канцлера великого литовского Николая Радзивилла. Однако это вовсе не спасло Уллу от налёта.

Улльцы, конечно, были уже предупреждены беглецами из разных мест, и застать их врасплох не удалось, но новгородским пищальникам что пограбить здесь всё одно нашлось. Слава богу, хоть струги, на которых в Уллу прибыл Олекса не сожгли по запарке. Вообще то, он для всех приплыл сюда по обычным своим делам: ему предстояло доставить в Полоцк товары для купца Митковича и боярина Охромея Орефьича (очень значимого среди полоцкой знати человека). И только один Олекса знал, что нынешний рейс будет не совсем обычным.

Ныне его струги, так же захваченные, как и корабли других купцов бедолаг, стояли пустые у пристани, дожидаясь прихода судовой рати. И она пришла спустя сутки после захвата местечка.

В центре Уллы была устроена большая площадь, где крестьяне устраивали базары с обилием овощей, фруктов и ягод, кроме того, продавали там и множество живности - цыплят, телят, коров, лошадей. Рядом с ней ушлые людишки понастроили харчевен, дабы продавцам и покупателям было где отдохнуть и подкрепиться. Но ныне и на площади и в корчмах было тихо и пусто. Захватившие местечко новгородцы уже отбезобразничали своё и теперь вовсю приводились в чувство своими десятниками и полусотниками. А населению было явно не до торгов и гуляний.

Однако в одной из харчевен всё же было людно. Только это вряд ли радовало хозяина, сидевшего сейчас вместе со слугами в подполе и со страхом ожидавшего решения своей участи. А собравшиеся в зале начальники спокойно занимались планирование ближайших действий.