В этот раз атаку начали сразу с трёх сторон. Пищальники и пешие дворяне рвались к стенам не взирая на шквальный огонь, который обрушили на них защитники. Вот первые лестницы уткнулись в стену, и казалось, всё будет как в прошлый штурм, но на сей раз среди атакующих бежали ничем не приметные людишки, сгибаясь под тяжестью непонятных вещей. Так в толпе они добрались прямо до ворот и принялись споро мастерить непонятное для многих сооружение. Наконец старший из них поднёс тлеющий фитиль к хорошо просмолённому шнуру и когда тот занялся, махнул рукой и рванул в сторону от ворот.

В общей какофонии боя новый взрыв ухнул как-то незаметно, но результат его был замечен сразу всеми: и защитниками, и нападавшими. Створка ворот рухнула и открыла путь внутрь Нижнего города. Тотчас вал поместных с рёвом устремился в проход, не давая защитникам возможности что-то сделать. Посоха уже несла длинные связанные между собой брёвна, дабы починить взорванные мосты через ров, а от основного лагеря уже накатывалась лавина конных масс.

К вечеру Нижний замок был взят и замирен. Лишь небольшой горстке его защитников удалось укрыться за стенами Верхнего замка, усилив его гарнизон. Вот только настроение у них было близким к панике, что мало способствовало стойкости обороны. В надежде на помощь извне слабый от ранения и большой потери крови Костевич решил потянуть время. Он выдвинул "пункты", на основании которых мог вести речь о сдаче укреплений. Все его предложения базировались на привелеях данных городу в 1503 и 1509 годах.

Великокняжеские воеводы были тоже озабоченны затягиванием осады. Ведь это создавало угрозу деблокирования крепости, так как никто не верил, что литвины оставят такие поражения без ответа. Для того чтобы не пропустить момент появления чужого войска, во все стороны были разосланы усиленные дозоры, а наиболее быстроходные струги мотались в Полоцк и обратно, узнавая, что слышно у тех. И все прекрасно понимали, что встречать литовскую армию лучше имея полностью покорённый Витебск за спиной. Потому к предложению витебского воеводы отнеслись со вниманием, но тут против горячо выступили братья Шуйские и их младший родич Барбашин. Они упирали на то, что нет чести государю принимать условия от тех, кто уже проиграл. Да и зачем на Руси нужны города основанные на чужих привелеях? В огонь всю эту писанину и готовить новый штурм. Петарды уже доставлены и жить защитникам осталось недолго.

Ободрённый наметившимся успехом, Василий Иванович согласился не принимать почётную сдачу от витеблян и наоборот, потребовал сдаться по всей воле государской. Поняв, что его уловка не удалась, Костевич велел готовиться к битве, втайне всё ещё надеясь на помощь извне.