Наконец, уязвлённые в лучших своих чувствах литвины решились на штурм.

Построившись в несколько колонн, наёмники и спешенные шляхтичи двинулись к стене. Передние ряды прикрывались ростовыми щитами, остальные несли лестницы и тараны. Несколько сотен всадников гарцевали поодаль, ожидая открытия ворот. Вся немногочисленная артиллерия палила по стенам, раня и убивая защитников в надежде, что те спрячутся от огня и позволят штурмующим беспрепятственно пройти до самой стены.

Но и защитники стен понимали чужие желания. В ответ в атакующих полетели стрелы и ядра. Понятно, что дальше полукилометра ни о каком прицеливании из пушки речи быть не могло, но по скученной массе пехоты можно было особо и не целиться: скачущее по земле ядро обязательно кого-нибудь да зацепит.

Понеся первые потери, литвины лишь ускорили шаг. Им оставалось пройти каких-то сто - сто пятьдесят шагов, когда полоцкие пушки пальнули картечью. Разогнанные до большой скорости куски железного дроба и камни выкосили в рядах атакующих целые просеки, но не смогли сбить их настроя. Шагов за двадцать до стены литвины рассыпались на отряды и в десятках мест вверх взлетели лестницы, по которым, даже не дожидаясь их прислонения, поползли самые нетерпеливые. Со стен на них посыпались камни, бревна и полилась кипящая вода или смола (это кому как повезёт). А вообще лезть под огнём по лестнице, приставленной к стене и ожидая, что вот-вот защитники её столкнут удовольствие то ещё. Чем выше ты поднимешься, тем меньше шансов уцелеть при полёте к матушке-земле. Там ведь не только твой вес зачтётся, но и вес доспеха, который и без того не маленький.

Однако люди остервенело лезли, словно позабыв про страх смерти. Казалось, ничто не сможет остановить их порыв, вот первые удальцы достигли вершин и на стенах разгорелись рукопашные схватки, но, как ни странно это прозвучит, это была уже агония. Большинство лестниц к тому времени уже было сброшено вниз, и очаг прорыва давно был локализован. Попытка поднять новые лестницы окончилась лишь гибелью десятков новых воинов. А потом сверху полетели и те "счастливцы", что смогли дойти до конца, а следом упали и последние уцелевшие лестницы, с которых горохом посыпались взбиравшиеся воины. Штурм захлебнулся кровью, так и не принеся желаемого успеха.

Вечером в шатре Острожского царило мрачное настроение. Отбить город не удалось и теперь всё яснее становилось, что торговый путь из Литовского княжества в Европу через Ригу оказался под властью московского князя. А это был сильный удар по казне княжества. Но и поделать он ничего не мог. Не было сил, а главное, средств, чтобы проломить стены. Да ещё этот дождь, вновь полившийся с небес. В такое время не воевать надо, а сидеть и греться в походных шатрах, а ещё лучше в собственном доме. Это московитам хорошо - они под крышами в тепле и достатке, а храбрые воины литвинов ныне или мокнут в дозоре или мёрзнут в промокших палатках, кашляя от дыма, что давали вместо тепла мокрые дрова.