На следующее после приезда утро Борис запропастился - когда он припозднился и не вышел завтракать, за ним отправили холопа, тот и объявил - княжича в спальне нет. Обыскали во дворе, отправили людей на розыски в город, но нигде так и не смогли найти - как будто растаял бесследно. Подождали еще день, после на общем совете важных мужей города объявили новым князем Мстислава - собственно, иного выбора уже не осталось. Дальше последовали хлопоты с официальным вступлением на престол, другие заботы, и о Борисе постепенно забыли. Только весной, когда на Почайне сошел лед, нашли в затоне распухшее тело утопленника, в котором с трудом признали младшего княжича. Никто не проводил расследования, так и осталось тайной - что же с ним произошло.

После избрания Мстислава князем Варяжко задержался в Киеве еще на неделю. Ввел того в курс их общих дел, тот знал о них только понаслышке - Владимир не баловал старшего сына вниманием и опекой. Как понял Варяжко из разговоров с молодым князем, к отцу тот испытывал больше страха, чем сыновьей привязанности, лишь покорно сносил от него обиды и пренебрежение. Любимцем же отца считался второй сын, уж с ним был гораздо ласковее, хотя порой и отчитывал, если тот перебарщивал с проказой или учинял что-либо непотребное. А такое происходило нередко - Борис уже с детства изощрялся во всяких пакостях, от которых плакала дворня, с возрастом они становились все более жестокими и опасными. Мог ни за что избить холопа, годившегося в ему отцы, насиловал девок, затевал драки с отроками, а те боялись дать отпор княжичу, молча сносили побои.

Доставалось и Мстиславу от младшего брата - мало того, что тот обзывал обидными прозвищами, но мог и поколотить, превосходя в силе и ловкости. Так что между ними не было и намека на братскую любовь, лишь обида и ненависть. Когда же обнаружилась пропажа Бориса, а поиски окончились безрезультатно, юный князь нисколько не горевал по тому поводу, как-то даже проговорился: - По делу и награда, видать, черти его прибрали.

Нескольких дней общения с Мстиславом, разговоров на разные темы - как служебные, так и житейские, - хватило для лучшего понимания интересов сторон. Юноша хоть и не обладал особой рассудительностью, но прагматизмом был наделен в достаточной мере, чтобы усвоить - жить в мире с Новгородом на пользу ему, по крайней мере, в нынешнее время. Понимал, что предстоит завоевать влияние и уважение на своих землях, люди будут присматриваться к нему - чего он стоит, и затевать вражду с тем, кто готов помочь - только себе во вред. Варяжко не тешил себя надеждой обойтись с новым князем без проблем - они непременно возникнут, не сейчас, так в скором будущем, но, насколько успел узнать его, не столь острые, как с Владимиром. Во всяком случае, нет у него того безмерного желания власти, готовности идти на любые жертвы ради своих прихотей, что были присущи прежнему князю.